погладил кота по голове. А потом вдруг пристально посмотрел на Катю: – А вы мою Бусю с собой не возьмете?
– Возьмем! – тут же закивал Сидоревский и заиграл бровями. – Это так символично! Наши эти… как их…
– Питомцы, – любезно подсказала Катя.
– Да, вот-вот, – подхватил Сидоревский. – Я и говорю – наши питомцы будут вместе отдыхать, лечить нервы, а мы с вами будем вместе работать! У вас! В Лас-Вегасе!
– Вместе? – насторожился Огребцов. – Мы с вами?
– Анечка! Ступайте уже! – махнул рукой Роджер.
– Я Катя, – снова поправила Катерина.
– Вот и… ступайте, вместе с Чижиком, с Катей, с Анечкой… Ребята, вырежем потом этот момент…
Катя вышла из зала и направилась прямо в гримерку.
– Ну вот, всего-то две минуточки посидел, а уже и в кадр попал, и засняли тебя… – ворковала она над котом по дороге. – И меня тоже засняли. Я же говорила – ничего страшного.
Кот молчал. Он вообще тяжело шел на контакт. Действовал по принципу «я веду себя как положено, и нечего ко мне соваться!»
– О, а ты чего? – уставилась на нее Анжела, которая распивала кофе с Тамарой и, похоже, вела с ней задушевную беседу, а вот Катя эту картину испортила. – Ты же сейчас должна быть на съемках!
– Анжела! – повернулась к ней Катя, нежно вытаскивая кота из корзины. – Я не хуже тебя знаю, когда мне быть на съемках.
– Откуда? – удивилась Анжела. – Ой, погоди… Да?
У Анжела зазвонил телефон, и она сразу забыла о существовании сестры.
– Да… – мурлыкала она в трубку. – Я на работе, но… Да-да, конечно, сейчас подъеду! К какому салону подкатить? Нет, ну зачем же записывать, что, я не знаю «Кристалл»! Все, лечу…
Анжелка бросила трубку и вдохновенно заблестела глазами.
– Девчонки, мне некогда, я уже исчезла. Все!
– Анжела, а как же я буду домой добира… – начала Катя, но сестрицы уже не было. Остался только пряный аромат ее духов. – Ну надо же… А мне как? Или Сидоревский организует мне транспорт? Чтобы до дома доехать? Я бы на его месте так и сделала.
– Пх… Сделала бы она! – фыркнула Тамара. – Даже не надейся. Он организовывает транспорт только себе. И то не он, а его Аллочка.
– Так она же горничная, – удивилась Катя.
– Она у него и горничная, и нянька, и мамка… В общем, пользуется Сидоревский слабостью женской, – хмуро рассуждала Тамара, пережевывая бутерброд. – Дурехи думают, что они захомутали в свои сети бриллиант или, по меньшей мере, залезли к артисту в богатый карман, а на самом деле… А на самом деле попали на его крючок, он ими пользуется вовсю, а потом увольняет… За несоответствие занимаемой должности… Эх, не тот мужик пошел нынче.
Кате совсем не нравились такие суждения. И чего эта Тамара понимает? Сама у него гримером работает, он ее работу оплачивает, а она!
– И правильно, – строго кивнула Катя. – Потому что… нечего по
