меня, привели сюда отца и мать, сзади них мелькали любопытные лица слуг.
– Анри! – отец был взбешен, – я же запретил тебе!
– Дарек! – мать была спокойна, – не при челяди.
Отец глянул на неё и подошел ближе, осматриваясь.
– Похоже ты тут с самого начала моего запрета? – поинтересовался он таким тоном, что у меня мурашки побежали по коже.
– Прости отец, – я не знал, что сказать, оставалось только смириться и ждать наказания.
– Дайте пройти, – через тихий шелест переговоров прислуги прорезался знакомый властный голос. Я встрепенулся, епископ заезжал к нам в замок каждое воскресенье и в присутствии него отец и мать меня обычно не наказывали, дожидаясь его отъезда.
– Падре, – отец слегка наклонил голову, репутация епископа была такова, что без консультаций с ним городской совет не принимал ни одного решения. Поэтому мало кто из тех, кто хотел и дальше жить в нашей области решался с ним ссориться.
– Граф дю Валей, – епископ наклонил голову еще ниже, все же он был гостем в замке потомственного аристократа, – что случилось? Прислуга подняла такой шум, что и я поддался общему настроению.
– Ничего такого, – отец пожал плечами, бросив на меня острый взгляд, – наш младший не смотря на запрет, умудрился рисовать здесь.
Он обвел рукой зал.
Епископ оглянулся вокруг, особенно пристально посмотрел на те стены, которые я разукрасил в последнее время.
– Это нарисовал ваш сын? – удивленно переспросил он, – действительно?
– Да, никак выбить не могу из него эту дурную привычку.
Падре оглядываясь по сторонам прошелся по кругу, он дотрагивался до стен, словно проверяя не обман ли это.
– Граф, можно я нарушу ваш запрет и виконт нарисует лично для меня одну вещь? – внезапно он повернулся к отцу и внимательно на него посмотрел.
– Зачем? – удивился тот.
– Хочу проверить, богоугодный у него талан или нет, – уклончиво ответил епископ.
– Я не понимаю, но извольте, – отец пожал плечами.
– Тогда вернемся назад? Я думаю, ему понадобится больше света.
Затем священнослужитель обратился ко мне.
– Что тебе нужно для того, чтобы нарисовать подобное? – он указал рукой на стены.
– Краски, кисти, – я тоже не понимал, что он задумал, но решил лучшее сейчас было выполнять его пожелания, раз уж он перевел внимание отца на себя, – все есть в подвале.
– Хорошо, – захваченный какой-то своей идеей епископ повел всех за собой.
Переглянувшись, мои родители последовали за ним, послав одного из слуг в подвал за принадлежностями. По пути в гостиную падре передумал туда идти и свернул в мою комнату. Поскольку никто не понимал, что он хочет, народу за нами шло все больше, всем было интересно, что задумал
