style="font-size:15px;"> В этот момент к Тахирову подбежал полицейский. Он протянул ему чёрную куртку в большом прозрачном пакете:
– Вот, товарищ подполковник, нашёл. Один из раненых держал в руках. Вцепился так, еле пальцы разжали. Медики говорят шок.
– Раненого идентифицировали?
– Врач сказал, он в критическом состоянии, опросить его не дали. Но я нашёл у него в кармане паспорт, сфотографировал на телефон.
– Молодец, лейтенант! – Тахиров забрал пакет – Возьми визитку, скинь фото на мой электронный адрес. Свободен.
Он снова заглянул в салон, показал Юле поднятый большой палец. Юля невольно улыбнулась, увидев от него первое неформальное проявление чего-то человеческого. Тахиров улыбнулся в ответ и захлопнул сдвижную дверь.
Кузьмин выложил на столик стопку листов, включил камеру.
– Произвожу допрос свидетеля при помощи средства видеофиксации Panasonic HC-V760. Сейчас 11 мая 2023 года 16 часов 43 минуты по московскому времени. Опрос производит старший лейтенант юстиции Кузьмин. Для начала ознакомьтесь с вашими правами и поставьте подпись здесь. – Он протянул ей бланк. – Паспорт у вас есть?
Когда Кузьмин выжал из Юли всё, что она смогла вспомнить, дождь уже закончился. Улица почти опустела. О том, что здесь произошло, напоминали только выбитые стёкла и бурые пятна в некоторых местах, где их не смогла смыть вода. Посреди двора Третьяковки стояла большая палатка, вроде тех, которые ставят на летние площадки пивнушки попроще. Под ней горели фонари и возились люди в белых комбинезонах. Юля, чуть ошалевшая от всего произошедшего, поколебалась немного и двинулась вниз по Лаврушинскому, к набережной. Переулок был перекрыт патрульной машиной. Синие огни беззвучно метались по стенам окрестных домов. Зевак разворачивал пикет бойцов в сферах.
Она прошла сквозь их шеренгу. Постояла немного, глядя на бегущую воду. Небо потеплело. Воздух над Болотным островом потихоньку заполнялся золотистым сиянием, которое бывает перед закатом. В этом сиянии так приятно гулять по набережным, а многие там, за спиной, уже никогда больше его не увидят. Про какую свободу кричал этот псих? Свободу от чего? От здравого смысла? Человечности? Желания жить?
Юле стало грустно. Они все, наверное, хотели жить. Строили планы. А Макс, которого она ищет, не хочет. И даже если она его найдёт, как убедить в том, что жизнь стоит жизни?
Юля достала телефон. В Телеграм запустила чат с пользователем @theonlytruthreaper. По какому-то наитию написала одну фразу:
"Тот, кого я люблю, попал в СВ"
Отправила. Долго не сводила глаз со своего сообщения. Через минуту одна серая галочка сменилась двумя синими. Сообщение прочитали. Но ответа не было. Юля сунула телефон в карман и пошла к метро. По каким-то не очень ясным признакам ей показалось, что статью, взбудоражившую Марка, написала женщина. Что-то в стиле, в построении фраз. Точно сформулировать она не смогла бы. Может, женщина поймёт её боль и поговорит с ней? Осталось дождаться ответа.
15
Юлин внутренний ребёнок взрослеть не собирался. 30 не малый возраст. У подруг дети, мужья, начинающийся целлюлит.
