кричало эго, раскрывая в нем «спящий» патриотизм. Это принималось только душой и сердцем.
Оксана, наблюдая за парнем, поняла, что Алекс так и остался в душе киевлянином. Это далось с молоком матери.
Она была счастлива, познакомить этого приятного молодого человека с городом, где тот родился. Ведь каждый должен знать свои истоки, корни, чтобы жить и созидать, становясь по-большому счету настоящим человеком.
Оксана ему показала памятник основателям Киева, «Лыбедь». Это потрясающее сооружение оттиском легло в глубины их трепетных душ.
Устав от прогулок, девушка предложила посидеть у памятника влюблённых фонарей. Там хорошо просматривался Майдан, открываясь, каждый раз по-новому. Это точка соприкосновений – сердец киевлян, гостей города.
За день, пройдя его вдоль и поперёк, этого не ощущаешь, то и дело отвлекала суета. А может просто вечерняя подсветка, ложась магией, оттеняла камень, как-то по-особенному подчёркивая грациозность и величие, мощь духа. Правда вся эта игра магии с камнем обрывалась в 12 часов ночи, погружая окружающее в темноту, заставляя задуматься, кто ты в этом непродолжительном отрезке времени. Ведь в тени прошлого, его дыхание ощущалось каждой клеточкой тела.
Оксана предложила поспешить домой, избегая встречи с теменью. Говоря, что не готова дать ответ кто она, и так голова забита проблемами. Алекс нехотя согласился, они пошли домой. По дороге продолжая делиться впечатлениями о городе. Вечерний Киев их просто потряс.
Алекс с Оксаной вернулись за полночь. Каждый был перенасыщен эмоциями. И он, и она для себя открыли совершенно иной Киев, который оба они не знали. Простившись, они разошлись по домам.
Алекс, открыв дверь, погрузившись в темноту, тихо шмыгнул, внутрь стараясь не шуметь. Тихо закрыв дверь, на цыпочках направился на кухню.
Там не включая свет, подойдя к окну, засмотрелся на луну.
Казалось, что та была не такая как обычно, как-то по-особенному ярко светила, делая ночь необычной, загадочной.
Его отвлёк женский крик, он шёл откуда-то из глубины квартиры.
Это Ольга та на повышенных тонах кому-то выкрикивала по телефону, надрывая голос:
– Это как мне понимать? Где он шастает? Посадил на мою шею и думаешь, я двужильная? – переходя все точки кипения:
– Люди в это время спят, а я должна быть сторожевым псом, ждать, когда он придёт…
Срываясь:
– Это только начало, а что будет дальше? Здесь ему не Варшава, а Киев! У нас не как у них. Наши дети не привыкли к свободному воспитанию.
Окончательно выходя из себя:
– Сопли ещё!
Переходя на угрозы:
– Смотри! Не доводи меня! Вышвырну и тебя и его! – зло, – чтоб я ещё из-за чужих детей не спала по ночам…
Вскипая:
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен
