какому-то мудаку! Немного освежившись, я достала из рюкзака шорты и майку – оказывается, пока я была в ванной, принесли мои вещи. Переодевшись, я рухнула на кровать и вырубилась почти сразу. Последним, о чем я подумала, было то, что Кире наверняка бы тут понравилось.
Глава 2
Проснувшись, я поглядела в окно – все еще день. Поднявшись с кровати, пошатнулась, пришлось обратно сесть. Последний раз я ела… не помню, когда. Нужно было спуститься на кухню и найти Людмилу Ивановну. Внезапно я со всем ужасом осознала, что все произошедшее не сон, а самая что ни на есть реальность, мне стало дурно, ком подкатил к горлу, захотелось громко закричать, позвать маму, но… но… Выйдя из комнаты, я решила спуститься вниз. До меня донесся ненавистный мне голос:
– …Я нормально с ним разговаривал! – раздраженно говорил он. – Если ты хочешь, чтобы наш сын вырос мямлей, то давай будем с ним сюсюкать. Ему шестнадцать уже. Он должен понимать, что если я сказал, что нужно лететь домой, значит, надо лететь, а не препираться со мной!
– Но ведь он на отдыхе, милый, – ответил ему мелодичный женский голос. – В чем он-то виноват?
Разговор оборвался, когда на пороге гостиной нарисовалась я. Посередине обширной комнаты стоял сверкающий черный рояль. Я не шучу, серьезно: у них есть рояль. Офигеть! Я думала, такое только в фильмах бывает. Оправившись от первого шока, я увидела, что за клавишами сидит очень красивая женщина с правильными чертами и изумительной белой кожей. Она была похожа на актрису или какую-нибудь светскую львицу. На диване боком ко мне сидел тот, кто привез меня сюда. Завидев мое обалдевшее тело, мужик поднялся, его лицо внезапно стало восковым и ненатуральным.
– Влада, познакомься, это Марина, моя жена, – произнес он будничным тоном.
Женщина поднялась, оказавшись очень высокой, что-то сказала, улыбаясь. Но я ничего не слышала. Кровь ударила мне в голову, я даже не сразу поняла, что это я говорю, а не кто-то сторонний.
– Так вот на кого ты променял мою маму, бросив нас? Ну а что, это явно не моя больная, измученная работой и заботами бедная мама, которая умерла две недели назад, если ты забыл.
Зеленые глаза сузились, складка пролегла у рта, я видела, как напряглись все черты его лица. Бедная женщина замерла с открытым ртом, что ее, кстати, совсем не красило.
– Извинись! – зло произнес отец.
Я почувствовала, что краснею.
– Ага, щас! – вырвалось у меня прежде, чем я успела подумать.
– Марина, извинишь нас? Распорядись пока насчет ужина, – виновато обратился к хозяйке мужчина и шагнул ко мне.
Если признаться, я в тот момент сильно струсила. А когда он схватил меня за запястье и поволок куда-то, то с трудом подавила крик и желание сбежать куда глаза глядят.
Приведя меня в свой кабинет, прилегавший к гостиной, он толкнул меня вперед и закрыл за собой дверь. Я отчетливо услышала щелчок. Сердце бешено заколотилось в груди.
– Я никому не позволю разговаривать
