потому что я знала, что ты расстроишься, и не хотела с этим разбираться.
– Мы ждали эту бронь три месяца, Жозетт. Три месяца, – подчеркнул он. Его слова звучали отрывисто, как стаккато.
– Я знаю. Прости меня, – попросила она и положила руку на его плечо.
Он продолжил стоять и просто молчать.
Усталость снова нахлынула на неё, сводя на нет её обычно безупречные манеры и здравый смысл. Она повернулась и прошла через гостиную на кухню.
– Я знаю, я знаю, что ты это уже слышал. Попробую убедить следующего убийцу выбрать ночку поудобнее.
Ответом ей было его удивлённое молчание, а затем шаги обратно к кровати.
Она вздохнула. Есть такое понятие, как «слишком откровенно», и ей надо было придержать язык. Завтра утром она обязательно извинится.
Джо включила мягкий джаз, играющий через беспроводную колонку, и повернулась, чтобы налить себе выпить. Она поморщилась – весь стол был в кофейной гуще. Когда она вытерла его и поставила кофеварку обратно на место у стены, голос её психотерапевта эхом отозвался в голове, напоминая, что не все такие чистюли и аккуратисты, как она.
Она достала из шкафчика бутылку кальвадоса и бокал. Она слишком много работала, её никогда не было дома, она всегда его расстраивала. И несмотря ни на что, она с трудом справлялась с работой, хотя стала лейтенантом два месяца назад. Возможно, ей не подходила эта должность. Считается, что на работе тебя повышают до тех пор, пока ты не окажешься на должности, с которой будешь справляться недостаточно хорошо, чтобы тебя повысили снова. Раньше она смеялась над таким циничным мнением, а теперь задумалась. Она была чертовски хорошим детективом, это подтвердил бы любой. Она стала детективом быстрее, чем кто-либо в истории детективного отдела полиции округа Окхерст. Каждый год из ее одиннадцати лет работы детективом у неё самый высокий показатель расскрываемости преступлений, и она получила три благодарности за пятнадцать лет службы. Не только потому, что ей нравилась эта работа, но и потому, что она просто должна была здесь работать. Джо тряхнула головой, чтобы избавиться от болезненных воспоминаний, одно из которых было связано с её возвращением в Новый Орлеан в подростковом возрасте. Она не смогла добиться справедливости за смерть Марка и теперь никогда не позволит другому преступнику уйти безнаказанным.
Поэтому она заколебалась, когда к ней пришел помощник окружного прокурора Рокни, а серьезно задумалась о повышении до лейтенанта только когда Рокни заверил её, что у нее все еще будет возможность участвовать в ходе расследований. Но до сегодняшнего дня такого не случалось, и её привязанность к работе, которую она так любила, таяла буквально на глазах. И хотя она всегда хорошо работала в команде, сейчас всё было по-другому. Теперь её выбор влиял на карьеру людей, и кто-то всегда был недоволен. Она верила, что сможет добиться уважения для достойных людей, которые всегда стараются поступать правильно. Но оказалось, что ошибалась.
И
