style="font-size:15px;"> Не знаю, чего я ожидала, но только не этого.
– Семейный бизнес, – поясняет Брент, вероятно, увидев выражения наших лиц.
После того, как он нам это сообщает, я обращаю внимание на ширину его плеч, на грубые руки, на слегка согнутую спину.
Я думаю о том, как он мечтал выступить на Олимпиаде, и чувствую щемящую тоску.
Слава мимолетна для большинства спортсменов и в особенности в таких опасных видах спорта, как наш. Ты на пике, у тебя кружится голова, тебя ставят на пьедестал и чествуют, как героя, но стоит совершить одну ошибку – и всему этому приходит конец. Ты можешь врезаться в край хафпайпа, приземляясь слишком быстро или слишком медленно, ты можешь попасть в борозду или выемку, оставленную предыдущим райдером. Ты чуть-чуть не рассчитал – и все. Или может просто не повезти. Ставки слишком высоки, и если бы мы о них задумывались, мы вообще не совершали бы трюков и прыжков, если только не хотели бы покончить с собой.
Все мы падаем, рано или поздно. Но почему-то кажется, что Брент упал ниже всех и с большей высоты. Он был «золотым мальчиком» у Burton, лицом энергетических напитков «Смэш». На протяжении многих лет я следила за рейтингами, надеясь увидеть его фамилию, но он исчез со сцены, совсем, как и я. Я предполагала, что он получил серьезную травму, но теперь я в этом сомневаюсь. Почему он прекратил участие в соревнованиях? Эта причина как-то связана со мной? Если связана, я думаю, что этого не вынесу.
Кертис первым приходит в себя.
– И как оно? – спрашивает он.
– Это просто работа, – отвечает Брент, судя по голосу – занимает оборонительную позицию.
– У тебя есть сайт? – спрашиваю я.
– Есть.
Мы с Кертисом переглядываемся. Значит, кто угодно мог найти и адрес электронной почты Брента.
Хизер быстро выходит из зала, опустив голову. Мне следует пойти за ней?
Нет. Она выглядит расстроенной, и сейчас я не в состоянии ее утешать, если она идет плакать в туалет. Я никогда не знала, что нужно говорить в таких случаях, никогда не могла подобрать правильные слова. Когда я сама расстроена, мне нужно побыть одной и чтобы меня никто не трогал. Про Саскию я могу сказать одну хорошую вещь: она никогда не стала бы утешать меня, если бы я отправилась куда-то рыдать.
Я один раз видела, как плакала Одетта, но если бы я услышала то, что услышала она, я бы тоже рыдала.
И не смогла бы остановиться.
Она никогда больше не сможет ходить.
Я допиваю виски. Я не буду об этом думать. Я найду Хизер после того, как она немного успокоится.
Дейл стоит у окна с бутылкой в руке. Он бросает взгляд на Брента, потом поворачивается к нам спиной. Что ему сказала Хизер?
– Как вы сюда добирались? – спрашивает Кертис.
– Я прилетел сегодня утром, – говорит Брент.
– В Гренобль?
– Лион.
– Это объясняет, почему я тебя не видел, – говорит Кертис. – Я прилетел в Гренобль.
Я
