наших досок. На них джинсы, как и на мне, но мне забавно видеть, как из-под курток для сноубординга у них торчат воротники рубашек.
– Надеюсь, что от меня не требовалось прибыть при полном параде, – говорю я.
Кертис оглядывает меня с головы до ног.
– Сойдет, – заявляет он.
Я сглатываю. У него все такие же голубые глаза, но они напоминают мне о человеке, о котором я не хочу думать. Также от Кертиса теперь не исходит тепло, которое я всегда чувствовала раньше. Именно ради него я приехала сюда, хотя поклялась себе никогда не возвращаться. И уже начинаю жалеть.
– Кого еще ждем? – спрашивает Брент.
Почему он смотрит на меня?
– Понятия не имею, – отвечаю я.
– Разве ты не знаешь? – смеется Кертис.
Шаги. Появляется Хизер. А это кто? Дейл? Не может быть! Они что, до сих пор вместе?
Раньше Дейл всегда ходил с растрепанными волосами, теперь они стильно подстрижены, а от пирсинга не осталось и следа. Он в модных ботинках для сноуборда, но выглядят они так, словно он ни разу в них не катался. Думаю, Хизер его укротила. Но по крайней мере, она разрешила ему взять с собой сноуборд.
Хизер одета в платье, черное и блестящее, с лосинами и сапогами до колена. Наверное, ей очень холодно, даже несмотря на то, что поверх платья надета куртка от Puffa. Когда она меня обнимает, я чувствую запах лака для волос, которым сбрызнуты ее длинные черные локоны.
– Я так рада тебя видеть, Милла!
Вероятно, она уже немало приняла на грудь перед тем, как добраться сюда, потому что слова кажутся искренними. Сапоги у нее на семисантиметровом каблуке, и благодаря им она оказывается сантиметра на два с половиной выше меня. Вероятно, она и обула их ради этого.
Она показывает мне кольцо.
– Вы поженились? – спрашиваю я. – Поздравляю!
– Три года назад, – отвечает она, и ее акцент кажется более сильным, чем когда-либо. Она из Ньюкасла, и по ее речи это сразу понятно.
Брент и Кертис хлопают Дейла по спине.
– Долго же ты собирался сделать ей предложение, братишка, – говорит Брент. Мне кажется, что и его лондонский акцент стал сильнее.
– На самом деле это я сделала ему предложение, – огрызается Хизер.
Дверца вагончика канатной дороги открывается со скрипом. Появляется сотрудник курорта в низко надвинутой на глаза форменной черной шапочке, подходит к нам сзади, волоча ноги. Он проверяет наши имена по списку, который закреплен на доске-планшете с зажимом, потом жестом приглашает нас зайти в вагончик.
Все остальные проходят мимо меня.
– Больше никого не будет? – спрашиваю я, пытаясь выиграть время.
Кажется, что оператор подъемника больше никого не ждет. Он почему-то кажется мне знакомым.
Все остальные уже зашли в вагончик. Я неохотно присоединяюсь к ним.
– А кто еще мог бы быть? – спрашивает Кертис.
