Панары и мой батя возили нас по очереди. У Владимира Ильича был «уазик». Сегодня заводится, завтра нет. Тогда же никаких мобильных телефонов не было. Случалось так, что машина на трассе вставала. Раз – мы не приезжаем на тренировку. Где они? Наверное, на трассе сломались. Кто-нибудь за нами поедет, найдет, довезет до «Трактора». А дед уже с машиной разбирается. У моих родителей были «Жигули», «четверки». Одна – хорошая, следующая тоже ломалась через день, как тот «уазик». Кто мог, тот нас и отвозил, никаких разногласий у них не было…
Из Коркина в Челябинск на хоккейные тренировки сначала возили четырех мальчишек. Двое потом отвалились – а может, родителям стало не до того.
– Только мои родители и дедушка с бабушкой Панарина пошли до конца, – вспоминает Белоусов.
Дед до сих пор называет внука Артемом – он лишь годы спустя, когда Тёму нужно было отправлять в какую-то поездку и заполнять документы, узнал, что дочь Лена дала внуку удлиненное имя. А о том, как вообще решил отдать внука в хоккей, Владимир Ильич рассказывает так:
– Когда Артему было лет пять, я подумал: «Вот умру, а внук скажет – мол, дед сам играл в футбол и хоккей, а меня на коньки не поставил». И решил действовать.
Стали искать коньки – на стадионе нашли только фигурные, 34-го размера. Форму достать в 90-е годы было негде. Под крышей на чердаке валялось много старой дедовской (во всех смыслах) экипировки, и Владимир Ильич вырезал внучку щитки, нагрудник, перешил все на пятилетнего. Нина Степановна сшила специальные трусы из старой формы мужа. Точильщик в школе «Трактора», старый знакомый Левина, нашел в мусорке какие-то носки, приклепал их к конькам…
Вот так все начиналось. А еще – с бросков деду теннисным мячом. Роль ворот играло окно. Тёма, правда, уточняет: мячик был не обычным теннисным, а облегченным, и разбить окно им было невозможно. Тем более что висела тюлевая штора, если что, смягчавшая удар. Но обои портились, бабушка ругалась.
Прекрасно помнит Панарин и дедову корову – правда, имя ее в памяти не отложилось. Зато словно перед глазами такие детали:
– Кормило нас не только ее молоко. Бабушка пекла пирожки, жарила рыбу, которую мы с дедом ловили. И все это продавала на трассе, до которой от нашего дома было идти минут 15.
– А вы сами корову доили?
– Никогда. Я на самом деле был непослушным ребенком, никогда особо не помогал дедушке с бабушкой. У меня были свои интересы. Погулять где-то с пацанами, похулиганить. Всегда убегал из дома, и была целая война, чтобы загнать меня на пять минут поесть по-быстрому, после чего я опять убегал.
– Получился бы из вас хоккеист, если бы не фанатизм деда? – спрашиваю я. Ответ следует немедленно:
– Конечно, нет. Ему стоило огромных трудов возить меня пять лет, с пяти до десяти, каждый день в Челябинск и обратно, пока первый интернат в «Тракторе» не появился. Было очень много сложностей. Вся семья была против того, чтобы он так «мучил ребенка».
– Ого!
