пророчица древняя,Ступила на отчий порог.
Вещала меж явью и былью
Бесплотная звёздная тень,
Весьма припорошена пылью
Таинственных млечных путей.
И сквозь обветшалые шали,
Как гроздья космических гроз,
Её ожерелья сверкали
Огнём лихорадочных звёзд.
Забавно, легко, иллюзорно
В вечерней и вещей тиши
Словесные звёздные зёрна
Слетали на почву души.
И в детской душе прорастали
Миражной надежды цветы
На зыбком, пустом пьедестале
Нелепой и дерзкой мечты.
Мелькали времён полустанки,
Вертелась житейская ось…
Пророчество древней цыганки,
Увы, не сбылось, не сбылось.
Но всё же с упорством маньяка
Ищу я в небесной дали
Сигнала, послания, знака
Мне, пасынку этой Земли.
Зеркала Земли
Черны от пота злые чепраки.
И черепа чернеют чернью вечной,
И в ковыли ложатся пылью млечной
Из-под копыт литые черепки.
Держу в руках один из черепков
Тех смутных лет, той старины глубокой —
И смотрит на меня нетленным оком
Судьба моя из глубины веков.
Быть может, здесь, средь волжских ковылей,
Я прикасался к влажному сосуду
И пил напиток яростный и мудрый
Из рук любимой Женщины моей.
Прерванная Песня
Любимая, мой Лебедёнок белый,
Парит, едва касаясь ковылей.
И стелются покорно перед ней
Сухая степь и влажный волжский берег.
Покой и мир хранит небесный зонт.
Лишь где-то там, за запредельным мысом,
Прошла орда какого-то Чингиса,
Покрыв вуалью пыльный горизонт.
Но это там, за дальнею чертой.
А здесь, в голубизне, весь лучезарен, тонок,
Парит над степью нежный Лебедёнок
Моею воплощённою судьбой.
Но вдруг у ног Любимой в ковыле
Зажглись два сгустка ярости и злобы.
И я рванулся в роковой чернобыль
Судьбе навстречу и навстречу мгле.
Застыл, смертельной лентою обвит,
Рука не дрогнула. Я вырвал злое жало —
И вздрогнула змея. И почва задрожала.
Дрожала Степь от грохота копыт…
Предчувствие
Упругие, тугие ковыли
В безмолвии вселенского простора
Торжественно, неторопливо спорят
О вечных тайнах матери-Земли.
И в мареве полуденных лучей,
В извечной дрёме, что вам нынче снится?
Крутой аллюр взбешённой кобылицы,
Каскад подков и терпкий звон мечей.
Живые смерчи в крови и в пыли
Сошлись лавиной ярости и мрака,
Разбрызгивая капли алых маков
В былинные степные ковыли.
Ну а пока в узде и под седлом,
В
