голове зашептал тихий внутренний голос.
– Это шаги, – произнес я.
Как выяснилось, я оказался наполовину прав.
Я как наяву помню тот момент: младший офицер и его триада под аркой в конце зала, освещенные встроенными в скафандры фонарями. Помню, как хлопнула внутренняя дверь шлюза за спиной и как солдаты торопливо полезли внутрь. Нас оставалось чуть больше десятка, и слышны были лишь шаги и порывистый ветер, проникавший в уголки инопланетного корабля, как дыхание сквозь альвеолы невероятно огромных легких. Где-то вдалеке со сталактита в лужу капала вода, заставляя вспомнить пещеры под дворцом Вечного на Воргоссосе, Братство и наш фамильный некрополь. И Калагах.
С потолка опустились две руки, слишком бледные и чересчур длинные даже для сьельсинов. Они схватили среднего солдата и утащили во тьму. Тот закричал. Во мраке засверкала фиолетовая плазма, клиньями вбиваясь в темноту. Другие солдаты тоже закричали и присели, стреляя вверх. Все наполнилось металлическим скрежетом, и мне пришлось повысить громкость динамика рации, чтобы услышать вопросы, которыми меня разом завалили Паллино, Валка и другие.
Крики прекратились, раздался слабый хлюпающий удар мяса и металла о пол. Младший офицер упал. Или его бросили.
– Откройте! – завопил какой-то солдат, молотя по двери шлюза.
– Оно на потолке!
Другой дозорный закричал, но его крик оборвался без предупреждения. Рация замолчала. Снова полыхнула плазма, и среди выстрелов я опять услышал слабый скрежет металла о камень. Затем нечто огромное и ужасное упало вниз из темноты. Бледное, как кость, и неповоротливое, выше и шире любого человека, горбящееся, с невидимой во мраке головой. В тусклом освещении я толком не разглядел существо, сверкавшее, как звезда, когда на него падали лучи фонарей.
На мгновение я увидел, как последний из троих дозорных поднялся и вскинул плазменную винтовку. Он стоял один против теней и противника, жалкое маленькое существо против Тьмы и порожденного ею чудовища. Его винтовка выстрелила, и я смог четко разглядеть тварь. Почти вдвое выше человека, в белой броне, с ногами, выгнутыми, как у собаки, и руками – а их было четыре – столь длинными, что они почти волочились по полу. А лицо! Лицо! На нем была рогатая маска с визором, оканчивавшимся клювом, как у какой-то зловещей птицы, а под маской сверкали серебристо-стеклянистые зубы. Значит, когда-то это был сьельсин.
Одной немыслимой металлической рукой тварь схватила солдата за ногу и дернула. Тот ударился спиной о пол.
– Огонь! – крикнул я.
Но демон уже исчез, утащив свою последнюю жертву во мрак.
Меня потянули через порог шлюза.
– Вам пора, милорд! – воскликнул один солдат.
– Мы все не поместимся! – сказал другой. – Бреда, возьмите Марло и остальных и идите!
Он был декурионом: справа на его визоре, сразу под глазом, две короткие полосы.
– А как же вы? – спросил Бреда.
Декурион проверил винтовку.
– За работу, солдат, – ответил он и развернулся; оставшиеся
