свой закончила вовремя, не успев потерять внимания публики, и сразу перешла к делу.
– Про художника я ничего не знаю, к сожалению. Знаю только, что он ушел на войну и потом уже не вернулся. Пропал без вести. Так что тут я ничем помочь не могу, только могу показать вам документы на дом, все, которые были до приватизации. Вот, я их приготовила.
Екатерина Георгиевна достала из шкафа папку, там были старые ордера, счета, план дома и т. п. Я все документы, где есть хоть какая-то информация о хозяине, сфотографировала. Помялась чуть-чуть, в надежде, что мне покажут еще и картину. Ведь из сообщений я поняла, что одна картина осталась у Екатерины Георгиевны. Но ничего не происходило, а напомнить отдельно я постеснялась. Может быть, картина и не здесь, а где-нибудь в другом месте. Мы поблагодарили хозяйку, подарив купленную заранее большую коробку конфет, и собирались откланяться. В этот момент Екатерина Георгиевна как-то разволновалась, попросила подождать и ушла куда-то в недра квартиры. Вернулась через несколько минут, держа в руках завернутую в ткань картину.
– Помните, я рассказывала, что одна картина все же есть и у меня. Я ее забрала, нынче весной с дачи, но так и не решила, что с ней сделать. Думаю, пусть она лучше будет у вас.
Я развернула картину. Какое-то время мы все втроем стояли и смотрели на нее. На изображении фон был похож на театральную сцену и даже угадывался занавес и сцена, а декорацией было звездное небо. На сцене балерина. Ее мелодия красива и трагична, взгляд опущен, тело подчинено мелодии. Но в груди зияет дыра, как будто кто-то ей вырвал сердце. Она не кукла-статуэтка, она настоящая, и страдание ее – настоящее. В том месте, где должно быть сердце балерины изображен силуэт еще одной фигурки, из хрусталя – это юноша. У него прекрасные черты лица и отрешенный взгляд. Он ничего не чувствует, не испытывает никаких эмоций. Мне стало как-то не по себе. Потому что лицо этого хрустального юноши очень уж было на кого-то похоже. Секунду задумалась, и меня осенило – на Егора Щеглова! Тот же взгляд, та же осанка, та е фигура. Это было странно. Скорее всего, мне просто показалось. Егор привез мне первую картину, вот мое воображение и соединило реальный образ с героем изображения. В правом нижнем углу надпись: «Мальчик-звезда. Николай Чудов».
Потом мы пошли к машине, а Екатерина Георгиевна вышла нас провожать. Я пробовала заплатить за картину, хотя бы какую-нибудь символическую цену, но хозяйка отказывалась и убежденно повторяла: «Нет, я так решила, и не спорьте». Тепло попрощавшись с Екатериной Георгиевной, мы сели в машину и взяли курс на архив.
Там нам тоже повезло, так как мы раздобыли целых три документа, которые нам разрешили скопировать. Свидетельство о рождении Николая Чудова, отметка о прибытии в военкомат и направлении на фронт добровольцем, фронтовое письмо от Николая Чудова некой Марине Швальенберг, которое, по-видимому, затерялось, так как имеет пометку «адресат выбыл», и прикреплено к полевой почте.
Только
