Стефан Иванович по его просьбе все привез и, пока ты с паном Петаром на улице разговаривала, он в дом занес и в холодильник уложил, – разъяснила мне Люда, которая оказалась единственной свидетельницей хлебосольности нашего кормильца. – И объяснил еще, как к нему таверну пройти.
– Таверну! Надо же! – мне настолько понравилось звучание слова, что я невольно восхитилась. – А за продукты ты ему заплатила?
– Нет, – ответила за сноху Марина, которая, по всей видимости, тоже присутствовала при взаимообмене любезностями Людмилы и черногорца. – Стефан Иванович сказал, что запишет на наш счет.
– А у нас и счет свой уже имеется?
Границы предела моего удивления продолжали расширяться. Я настолько была поражена гостеприимством черногорцев, что мне непреодолимо захотелось ущипнуть себя и убедиться, что это не сон. Но преодолеть желание нанести урон своему организму мне помогли подруги.
– Теперь есть, – кивком головы подтвердила сноха наличие у нас кредита.
Гостиная, в которой мы сейчас находились, плавно перетекала в кухню, разделяясь меж собой лишь широкой аркой, красиво выложенной из камня, поэтому все, что происходило на кухне, было обозримо теми, кто в это время расположился в зале гостиной. Кухня была оборудована всем необходимым, в чем нуждалась бы хозяйка, соберись она приготовить любое из блюд. Тут имелись и современная кухонная плита с духовкой для выпекания, посудомоечная машина, кондиционер, большой и вместительный, как шкаф холодильник и масса мелочей в виде тостера, блендера и микроволновой печи. Стойка-бар, протяженностью во всю длину кухни, имела специальную подставку для бокалов и, как необходимое к ней приложение, высокие, трехногие стулья с железной, витой спинкой, из разряда авангардных, которые строго гармонировали со столешницей, дополняя в меблированный ансамбль кухни нюанс современности и даже какого-то бунтарства.
Дом оказался немаленьким, а стало быть, подходящим для заселения таким количеством народа, как наша толпа, с благословенной возможностью разбрестись поодиночке по углам, в случае усталости друг от друга.
Первоначально, при входе, визитер попадал в холле, откуда на второй этаж вела деревянная лестница, ступени которой были застелены ковровой дорожкой сочного, зеленого цвета. Продвинувшись на пару шагов вперед, слева, он мог пройти, по желанию, в гостиную. Следуя же дальше по коридору, с этой же, левой, стороны, можно было через отдельную дверь попасть на кухню, напротив которой был вход в столовую, где стоял огромный деревянный стол, готовый приютить не менее двадцати человек сразу, изнывающих от желания отобедать. Изготовлен стол был из темного, по всем признакам, натурального дерева. Стулья смотрелись, как его малые дети и соответствовали столу по дизайну. С высокими спинками, они в большей степени напоминали трон и выглядели такими горделиво-строгими, что садясь на них, чувствовалась важность и торжественность предстоящего вкушения яств. Над столом парила лампа-абажур темно-бордового цвета с окантовкой нитью золотистого цвета, которая придавала комнате особый
