в мире есть еще один такой же дурак, как он. Человек, которому больше всех надо. Осознание этого вызывало эйфорию. Берилл не мог уснуть. А еще мешала боль и зуд в носу.
Пыль повредила слизистую. Полчаса назад доставили мазь, которой рекомендовалось смазывать пазухи. Теперь как в соплях лежишь. И чего, спрашивается, было устраивать выступление?
Никому это не надо. Только сам себе навредил. Зато теперь есть, что рассказать Сену.
Воображение Берилла рисовало образ незнакомого приятеля. Это будет тощий и длинный – потому что едкий, человек. Немного с залысинами, ведь он намеренно не проводит реконструкцию волосяного покрова. Весь такой живой, подвижный. Можно сказать, дерганный. С виду измотанный, но в глазах неугасимый огонь! Взглянешь, и все сразу понятно.
Что именно понятно, Берилл не успел нафантазировать. Мысль витала где-то вдалеке, не ухватить.
Не важно. Из-за боли поспать все равно не удалось. Раздражение накапливалось. Связь восстановилась, метрика показывала хорошую скорость передачи/приема.
Но сообщений ни от организации с ваннами, ни от Сена не было. Хотя про ванные Берилл уже не вспоминал. Та блажь осталась в прошлой жизни.
Не утерпев, он вскочил и сбежал вниз по лестнице. Топтался, пока дверь в подвал открывалась. Весь такой измотанный, с мокрым носом. Не лучшее состояние для работы. Или наоборот, сейчас самое время.
Опять знакомые процедуры, привычные движения. Алгоритм изменился только в части шлема. Берилл не задумываясь схватил коннектор и пронзил себе мозг иглой из позолоченного металла. Не хотел портить обивку шлема соплями – так он себя успокаивал позднее.
К такому Берилл не был готов.
Вспышка ощущений, яркий свет зрящего в коме. Нет, интерфейс, модули управления все оставалось по-прежнему. Но если раньше он понимал, что находится в симуляции – дефекты никуда не девались, – то теперь скорость и качество соединения поражало.
Берилл даже присел в симуляции, чтобы уткнуться виртуальным носом в виртуальную стену. Текстуры поражали. Раньше это были белые обои – их проще всего отображать. Белая матовая стена. Она такой и осталась, но выглядела… глубокой, что ли. Берилл не мог выразить то, что наблюдал.
Слишком это поражает. И отвлекает от работы.
Сконцентрироваться. Перед носом уже висел костяк проекта – трасса в уменьшенном виде. Берилл отмахнулся от нее, заставив проект размазаться об стену. Он так бы и стек, подобно сюрреалистическим часам. Берилл опомнился, смел проект со стены и повесил его рядом будто на полке. Сбоку, на виду, чтобы не отвлекало.
Голосовые команды не требовались. Желание человека отрабатывалось моментально. Переучиваться не требовалось, новый интерфейс вызывал привыкание. Все прошло само, словно человек всю жизнь прожил в симуляции.
Проект не имел метки названия.
– Столы и стулья! – восхищенно прокричал Берилл.
Метка появилась. Обычно названия приходят ему в голову на финальной стадии проектов. А тут оно возникло
