(не от удивления, а от того, что мысли «словно испарились в эпицентре ядерного взрыва»).
– Вы придёте к этому сами. Но мы, вам должны помочь в этом: такова наша миссия. – снова замолк он на пару секунд. – У вас есть выбор… – добавил он с высока.
– Какой выбор?.. – задал вопрос Волков, почувствовав, как всё внутри сжимается.
– Вам суждено только два исхода… – много значительно ответил Анонимус.
– Даже так?.. – ответил Лебедев.
– Именно так. Мы вам даём выбор. Или вы, покоритесь нам, и мы создадим мир во всём мире в истинном – былом его величии. Или мы вам даруем сладкую для свободу.
– Конечно свободу! Мы не будем робами… – послышался полушёпот с операторского зала.
Волков тут-же заподозрил не ладное…
Потому как: что же ещё может выбрать человек, когда стоит выбор или цепь, или свобода, а особенно – «русский».
– Ты чего-то не договариваешь… Ты же знаешь, что мы выберем… – сказал Волков и по спине хлынул ледяной водопад, когда он увидел, как натянулась недвусмысленная улыбка на лице «Анонимуса» (он словно с ними играл). – И какова цена, нынче за свободу?
– За свободу?.. – «словно задумалась маска». – За свободу вы пройдёте испытание, которое отсеет семена от плевел. Так-как свободу, получит только чистое, истинное семя «изначального» – «среднего брата».
– А кто мы, тогда?.. – спросил волков.
– Вы, человечество… Есть семя. Но среди вас, есть также плевела, вот их и нужно отсеять, – снова повисла тяжёлая секундная пауза. – и сжечь…, в адском пламени… – холоднокровно и крайне цинично затянул удавку на шее человека – «Анонимус».
Зал ахнул…
– То есть… Ты хочешь… Уничтожить человечество?.. – спросил Волков понимая, что всё, выбор «словно в суде чиновника» уже давно сделан за них.
Но маска «словно не услышала его вопроса» холодно произнесла:
– Ваш выбор?..
Волков опустил взгляд на зал внизу, кто-то осел, оперившись о стол и держался руками за голову, кто-то успокаивал тихо рыдающую женщину, большая же часть плавно обернулась и вцепилась «стонущими взглядами» в горло президента. Чуть не задохнувшись от такого психологического давления, он еле оторвался от «низших», обернулся, и посмотрел на «высших» позади себя – картина была не чуть не лучше (даже наверное и по хуже). Многие понимали, чем это грозит, и не в силах чего-либо сделать опускали головы. Генерал Лебедев, что стоял позади «словно обезумевший от сомнительной изменчивости уставился на Волкова». Глава страны приняв взгляд генерала еле выдержал его, захотел задать вопрос, но губы «словно зашили свинцовыми нитками»:
«Что мне делать?..» – задал немой вопрос Волков
«Нет…» – дал немой ответ Лебедев, слегка покачав головой.
Волков тяжело повернулся к экрану и зал снова замер…
– Наш выбор… – и снова сука это разрывающее молчание… – Свобода… – произнёс он, тяжело выпрямился,
