Адреналин пульсирует под кожей, на грани безумия. Я достала красную помаду из сумки и не торопясь обвела губы.
– Ну как?
Улыбчиво спросила я, поворачиваясь к нему. Его глаза очерчивали моё тело, скользя и омерзительно въедаясь в меня.
И вот он сделал шаг в мою сторону, своими ладонями кружа по моим волосам, обхватив моё лицо, он смотрел прямо в мою душу. Потихоньку опуская ладони к затылку и скользя по моей шее. Я невольно закрыла глаза, сглотнув очередную слезу. Вот и все… моя жизнь очевидно окончена. Говорят, перед смертью обычно думают о своей жизни, анализируют, раскаиваются или сожалеют. Что чувствовала я? Жжение в груди и глаза, которые смотрели на меня с вдруг возникшим сожалением. На голубых глазах чётко виднелись яркая радужка, и глаза вблизи отдавали зелёным оттенком. Он почти не моргал. В нос ворвался его терпкий, стойкий аромат, вызывающий тошноту. Одним лёгким нажатием на мою хрупкую шею его пальцами и в моих глазах потемнело. Он подобрал твоё обмякшее тело, закидывая на свое плечо. Моя голова и руки повисли вдоль его спины. Мужчина же удерживал меня за бедра, совсем слегка сжимая. Длинные волосы струились, неряшливо колосясь за его спиной.
Филайп усадил тебя на переднее сидение, аккуратно поправляя волосы, проводя кончиками пальцев по нежной коже. Взгляд его задержался на твоём лице на несколько секунд дольше, чем должен. Он застегнул ремень безопасности, аккуратно скользя пальцами по твоему телу.
– Какая смазливая, милая мордашка, но жаль, что ты так громко пищишь мышонок.
Сказал мужчина, разглядывая тебя. С виду такая невинная и довольно милая, а на деле строит из себя, стерва. Предупреждал же её дуру, не связывайся со мной, размышлял про себя Филайп. И вдруг его милость превратилась в раздражение, и он снова стал угрюмым, отречённым.
Когда я открыла глаза, и в них перестало двоиться, я осознала, что жива. Едва ли оценив обстановку, я видела только его… убийцу, который увозил меня в неизвестном направлении. Запаниковав, я дернула руль, толкаясь руками и ногами в разные стороны, от чего машину стало кидать по всей дороге. Одним мощным рывком он вдавил меня, в сидение, обхватив мои руки, съезжая на обочину.
– Дура, угомонись.
Зарычал он как разъяренный лев. Глаза превратились в грозно серые, и ядовитые. Разбрызгивая свое свирепо убийственное презрение. Моё сердце грохотало под его рукой, вот уж не думала, что когда-то умру так, от рук безжалостного убийцы. Тогда он отпустил меня, проделывая некие движения руками, за которыми я истерично наблюдала. Через секунду холодная с приторно едким запахом тряпка прикрывала мне нос, а он, сковывая меня своей физической силой, погружая во тьму.
Разлепляя с трудом открывающиеся веки, я потихоньку приходила в себя. Сильная головная боль и слабость не давали подняться. Я лежала на кровати в комнате, которую пыталась рассмотреть ещё не сконцентрированным взглядом. Светлая спальня с большой кроватью. Напротив висел телевизор, а на другой стороне шкаф и даже туалетный столик с какими то принадлежностями. За моей головой было
