его до конца. А если тебе не нравится жить по установленным правилам, то мнение твоё ни для кого не имеет значения. Существовать спустя рукава будешь, когда выйдешь на пенсию, а пока и не мечтай. Пенсию – её дают не за красивые глаза и язык без костей, а за трудовой стаж. По-другому всё равно не получится, хоть лопни на три части! Потому лучше не трать времени, не прохлаждайся, берись за ум без дураков. Иначе останешься валяться на обочине несолоно хлебамши, как многие другие остаются.
– Не останусь я валяться на обочине. Но спешку устраивать зачем же? Тише едешь – дальше будешь, а заторопка рядом со спотычкой живёт. Работа – дело непростое. Надо обмозговаться, прицениться, обсмотреть все возможности.
– Да ты хоть одну возможность обсмотрел-то, лоботряс? Каждодневно до самого обеда валяешься, как зажиревший тюлень, только кровать зазря пролёживаешь. Бьёшь байдыки и в ус не дуешь. Кто без труда существует, у того всегда тридцать три причины, чтобы зря небо коптить! Ну-ка, скажи по правде: об каких перспективах ты обмозговывался и среди каких возможностей обсматривался?
– Ну…
– Вот тебе и ну! Ни шиша ты не обсматривался и не обмозговывался. А надо бы! Надо! Зафиксируй этот вопрос и не снимай его с повестки, не ищи разных поводов и вероятностей. Приспело твоё время человеком становиться! Приспело и переспело, понял или нет? Не-е-ет, не понял, я тебя вижу насквозь: работать ты не хочешь, вот и всё! Потому что не уважаешь трудовых ценностей! Давно пора бы уже и стыд знать, а ты не знаешь! Ни единого благопорядочного устремления в твоей голове не обосновывается, лентяй тугоподъёмный!
– Да ладно, ладно, совсем я не лентяй. Просто ты устарел, батя, отстал от жизни. Мы с разными мерками подходим к этому вопросу.
– И то верно, что с разными: я – с правильной, а ты – с неправильной, – сурово оскалился отец. – Экий же ты гусь крапчатый, будто и не от моего семени произрос. Вот же наказал меня господь таким сыном! Хорошо, что я в бога не верующий… Экая молодёжь прошла: лишь бы ни к чему не прикладывать рук по нормальному, а только удовольствия получать.
– Да хоть молодёжь, хоть старики – удовольствия получать каждому приятнее всего остального. А работа не волк.
– Не во-о-олк. Тоже мне открыл Америку. Ты ещё скажи, что она – не медведь.
– И не медведь, конечно.
– Тогда придумай такого зверя, который станет давать тебе деньги! А у меня больше не пытайся позычить ни копейки, филон!
– И не совестно тебе гнобить скупердяйством родного сына?
– Ничего, скупость – не глупость, а та же добыча. А для тебя у меня даже не сыскивается подходящих определений. Хоть бы что-то уже научился делать своими руками, жиряга мешкотный!
– Руками работать пускай обезьяны учатся, – не удержался Чуб от ехидной отговорки. – А я тебе не обезьяна какая-нибудь.
