стяжании имения и владеет многим, а тот, кто ни в чем не имеет нужды. Это внушай твоему сыну, этому учи его: в этом величайшее богатство. Не заботься о том, чтобы сделать его известным по внешней учености и доставить ему славу, но старайся о том, чтобы научить его презирать славу настоящей жизни, от этого он будет славнее и знаменитее. Это возможно сделать и богатому, и бедному; этому научаются не от светских учителей и не при пособии наук, а из Божественных Писаний.
Не заботься, чтобы сын твой здесь пожил долго, но чтобы там удостоился жизни беспредельной и нескончаемой: давай ему великое, а не малое. Внимай словам Апостола Павла: воспитывайте их в наказании и учении Господни. Не ритором старайся сделать его, но научи его любомудрию. Если он не будет ритором, отсюда не произойдет еще никакого вреда, а при недостатке любомудрия самое обильное риторство не принесет никакой пользы. Благоповедение нужно, а не остроумие, – нравственность, а не сила речи, – дела, а не слова: это доставляет Царство, это дарует и действительные блага. Не язык изощряй, но очищай душу. Говорю это не с тем, чтобы запретить светское образование, но для того, чтобы не привязывались к нему исключительно».
БЛАГОПОЛУЧИЕ
Не очень хвали благополучие здешней жизни…. Во время благополучного плавания наипаче помни о буре. Святитель Григорий Богослов
Преподобный Иоанн Кронштадский
Благополучие
Смешон и жалок человек. Когда он счастлив, цветет здоровьем, всем доволен и не терпит никаких особенных неприятностей, тогда большей частью далек он от Бога, Виновника своего счастья: кружится он беззаботно, как мотылек, в раю наслаждений, садясь на все цветы удовольствий, тогда он – сам не свой и не знает, какое употребление сделать из своей жизни и своего благополучия, тогда он сам для себя составляет какое-то божество. Ничем и никем не стесняемый, он живет в пагубной широте и раздолье, имея все не только необходимое, но и служащее к удовольствию, он думает, что все это так и быть должно и иначе быть не может.
Но когда незначительный напор несчастья коснется здания его благосостояния, тогда и только тогда он вдруг, бедный, приходит в себя, познает свою немощь и свое ничтожество, равно как величие, правосудие и святость Виновника своей жизни и своих благ. Он опасается тогда, как бы это тело, преданное удовольствиям чувственности и не знавшее им конца, не разрушилось вдруг и не оставило после себя ничего, кроме тления и смрада. Он боится, как бы эта душа, так неумеренно и незаконно позволявшая себе и телу все без разбору, не пошла в совершенно другое место с этого приманчивого, ликующего света, где на долю ее выпадут вместо радостей здешней жизни недоведомые, но, тем не менее, ужасные мучения ада, или людей и демонов, отверженных Божественным милосердием.
Бедный человек! Живи ты здесь так, чтобы тебе всегда
