народов просвещенной тогда части Европы. В пространнейшем смысле первыми открывателями этой земли были, без сомнения, россияне, обитатели Двинской области. Настоящее ее название, которого никогда и никто у нее не оспаривал, достаточно это доказывает. Замечательно, что ни одному из мореплавателей XVI и XVII веков, имевших особенную страсть давать свои имена землям и местам, уже прежде открытым и названным (что они доказали на материке и островах, прилежащих к Новой Земле), не пришло в мысль переименовать по-своему и эту последнюю. Самые первые из них говорят о ней, как земле, о которой они уже прежде слышали. Они находили на отдаленнейших к северу ее берегах кресты со славянскими надписями, развалины жилищ и прочее. Русские мореходы, им встречавшиеся, указывали путь, давали наставления. Все это доказывает, что россиянам в половине XVI века все берега Северного океана были подробно известны, следовательно, мореходствовать по нему начали они уже несколькими веками ранее.
Но к какому времени следует отнести начало мореплавания русских по Северному океану? Когда именно стала им известна Новая Земля? Вопросы, которые, по своей вероятности, навсегда останутся неразрешенными, по причинам весьма естественным. Еще и ныне мы не можем похвалиться множеством писателей, посвятивших себя похвальному труду передать потомству отдельные деяния и подвиги своих соотечественников. Могли ли они существовать в непросвещенные века, предшествовавшие XVI, когда и искусство письма немногим еще было известно? История первых попыток россиян в Ледовитом море и постепенных открытий всех мест, им омываемых, представила бы, конечно, не меньше удивления и любопытства, чем подобная история норманов; но все это скрыто от нас непроницаемой завесой неизвестности. Нет памятников того времени, нет преданий; и едва ли есть на чем основывать догадки, сколько-нибудь достоверные.
Летописцы повествуют, что обитатели страны, лежащей между Двиной и Печорой, которых Нестор[7] описывает под именем заволоцкой чуди, в первой половине IX века были уже данниками славян новгородских. С течением времени завоеватели эти, переселяясь мало-помалу в покоренную ими область, ввели с христианской верой язык и обычаи свои и изгладили даже следы первобытных обитателей. Следы эти находим мы теперь только в некоторых названиях рек, островов и прочего[8]. Но когда начались эти переселения новгородцев к северу, столь же малоизвестно, как и многие другие обстоятельства из истории Средних веков. Кажется, что в половине IX столетия не было еще их на реке Двине. Прославившийся странствованиями своими норвежец Отер, или Охтер, доходивший около того времени до устья этой реки, нашел там народ, говоривший на одном языке с финнами; о славянах же он не упоминает вовсе.
Весьма жаль, что предприимчивый норманн, устрашась многочисленности биармийцев, не решился вступить на их землю. Исследования его объяснили бы, может быть, до некоторой степени тогдашние отношения этого народа к новгородским славянам. Следует думать, что переселения последних в двинскую сторону начались
Нестор Летописец (1056–1114) – древнерусский монах-летописец из Киево-Печерского монастыря, традиционно считается одним из авторов «Повести временных лет» – летописного свода, который объединил все более ранние летописные произведения. Заволочьем в «Повести временных лет» называется территория, расположенная к северу и северо-востоку Волока – водораздела рек бассейна Белого и Балтийского морей и притоков Волги. Летописец сообщает, что «варяги из заморья обложили данью чудь» (так называли финские племена, обитавшие в Заволочье).
Крестинин В. В. Исторические начатки о двинском народе. – СПб.: «Императорская академия наук», 1784.
