Ты же не враг мне, правда? Не обижайся, любимый! Ты же знаешь… Ты же всё понимаешь… Ты мужчина, и ты отвечаешь за свою женщину. Помнишь? Мы в ответе за тех, кого приручили. Ты меня не просто приручил, ты околдовал меня. И если я не устою, и со мною это случится, ты тоже будешь виноват… Мы, женщины, эмоциональны и уступчивы, но ты же мужчина, у тебя голова… думать за всех и обо всём, за всё отвечать… Потерпи, мой хороший, ещё немного! А потом – хоть ложкой… Я твоя.
Лёша откинулся на спинку скамьи. Он понимал, что Галя права. Укротив в себе это страстное желание, всё ещё часто дыша, он взял её руку и поцеловал. Галя погладила его по голове…
– Спасибо, Лёшенька! Я всегда верила тебе. Я знаю, что тебе это нелегко. Но так мы сохраним наше будущее.
– Ты, Галочка, как всегда, права. Мужчина во всём отвечает за свою женщину. Спасибо тебе, любимая. Ты для меня стала ещё дороже.
– Я очень волновалась за тебя, когда ты вчера не пришёл. Летела к тебе… И вот, видишь что получилось? Давай, миленький, сегодня остановимся на этом. Я боюсь за себя… вдруг не устою… Прости! Давай сейчас разойдёмся до лучших времён. Приходи завтра на хор, я там буду…
– Ладно, Галочка, я тебя понимаю. Два месяца, и в самом деле, можно подождать.
Они поцеловались, и Галя медленно пошла из парка. Лёша с нежностью глядел вслед своей девушке.
* * *
Бунтарское обращение девушек в женсовет передали в Верховный женсовет, где после рассмотрения его решили направить к ним полномочную группу из трёх человек для профилактической беседы. Совет представляли две полномочных только что вышедших из материнской подгруппы, а одна – из почётных восьмидесятилетних представителей его. Собрали бунтарок в общем зале группы. Беседу круглого стола объявила уважаемая и заслуженная мать-героиня десяти детей Нина. Увидев такую тяжеловесную делегацию, виновницы собрания как-то сразу сникли, почувствовав себя нашалившими малышами. Пропали почему-то и эротические эмоции. Девушки готовы были уже и забрать своё заявление, ожидая неминуемое наказание, ведь покушение на установленные предками, ставшие уже традиционными, нормы поведения в коммуне – преступление. Сакральность фундаментальных устоев общины не может подвергаться никаким преобразованиям.
– Ну, девчата, коли затеяли вы этот бабий бунт на корабле, давайте спокойно во всём разберёмся. Обсудим, обменяемся мнениями, придём к общему заключению. Не бойтесь! Никаких наказаний на ваше обращение не предвидится. Верховный совет, который мы представляем, хочет понять природу возникновения ваших возмущений. Для начала, изложите подробнее суть вопроса. Мы тоже женщины, и мы вас поймём. Ну, наверное, никто из вас не готовил выступления, поэтому начнём по порядку вокруг нашего круглого и красивого стола с первой от меня девушки. Каждая выскажет своё мнение как можно полнее. Перед выступлением прошу представляться по имени. И не бойтесь, мы же, хоть и в разном возрасте, но женщины, подруги. Начинайте!
– Я Лада. Но почему
