p>В исторических летописях княгиня Ольга предстает перед нами, как жестокий и даже циничный правитель едва народившейся Руси. Безусловно, языческая вера наложила свой отпечаток на формирование личности княгини. Нельзя не учитывать тот факт, что в то время на Руси многими процессами правила кровная месть, она диктовала свои условия. Но серию жестоких расправ нельзя объяснять, только кровной местью. Это был еще и способ усмирения древлян. Князья, правившие до нее и после, усмиряли бунты мечом и огнем, то Ольга хитростью и коварством. Жаждала ли крови своих подданных Ольга? Как показывает дальнейшее ее правление, можно однозначно ответить, нет. Это утверждение основывается на том, что во время ее правления, она ни с кем не воевала. Даже извечные враги Руси, печенеги и хазары вели себя спокойно. Ольга пошла в Византию не с мечом и огнем, как делали ее предшественники, а как посол дружбы. Ее душа искала умиротворения и нашла в Вере, она пришла к Богу.
Вернувшись в Киев, она строит храмы, призывая свой народ христианству, а не насаждала его огнем и мечом.
Покаяние и искреннее сожаление в содеянном зле, сделали ее святой. Она первая христианка на Руси.
Книга охватывает время княжения отца Ольги, князя Олега, князя Игоря и самой Ольги.
ОЛЕГ
Княжеский дворец еще видел заходящее солнце, а у его подножья и над Днепром тень скапливала тьму. Под тяжелой поступью Олега скрипнули половицы. Князю не хотелось никого видеть, воспоминания тяготили его. Уже много лет и зим минуло, как он дал слово Рюрику, в том, что, как только сын его Игорь сможет управлять землями, передаст ему княжение.
– Слово дал, но выполнять не тороплюсь, – ругнул он себя, – княжение тяжелая ноша, но выпускать его не хочется.
Олегу вспомнилась мать княгиня Эфенда, и отец Драговит – простолюдин. Мать была против передачи власти, отец, наставлял:
– Ты много добьешься умом и мечом, но все, что мы с Рюриком создали может пойти прахом.
– Почему отец? Игоря надо учить княжению, ты же за походами забудешь о нем, ты захочешь держать власть долго, до самой смерти. Когда ты уйдешь, всем захочется освободиться от бремени дани. Будет большая склока. Сможет ли Игорь их усмирить, или все расползутся по своим норам. Как только это случиться, придут варяги….
– Отец был прав, только сильная рука удержит древлян в повиновении. Пора передать меч власти Игорю, и помочь сдержать хазар, древлян, варяги давно мечи точат на Русь.
Олег встряхнул головой, будто хотел отстраниться от недавних дум, но мысли упорно возвращались к прожитым годам. Непокорные древляне постоянно напоминают о себе своенравными делами. Дань наложил на них небольшую по шкуре черной куницы от дыма. Дань меньше чем они платили хазарам, но и это им не по нраву, свободы хотят. Радимичи, куда спокойнее, но тоже могли ударить в спину. Много пришлось приложить усилий, чтобы достичь согласия племен уличей и тиверцев. Посильная дань успокоила племена.
– Теперь можно думать о походе на Царьгород. В войско потекли вои со всех племен, так как почуяли добычу. Манят богатства Византии.
Вошла ключница, поклонившись, спросила:
– Свечи зажигать?
Олег взглянул на нее, в полумраке, ему почудилась мать, которая сказала:
– Отдашь меч власти, погубишь себя.
– Нет, мать, прав отец! – голос князя твердо прозвучал в вечерней тишине.
Ключница удивленно взглянула на князя.
– Княже, о чем ты?
Князь немного смутился, но быстро взял себя в руки.
– Зачем пришла?
– Свечи зажигать?
– Зажигай.
Колеблющийся свет постепенно заполнял зал. Князь подошел к слюдяному окну, темнота бросила его к прежним думам:
– Нет, мать, отец прав. Прикажу найти волхвов, они помогут отыскать правильный путь и скажут, когда укроюсь могильной землей.
ВОЛХВЫ
Гроза гремела, почти непрерывно. Проснувшись среди ночи, князь долго слушал раскаты грома, затем встал и чуть недовольно подумал:
– Не даст Перун поспать. Веселится громовержец. Неожиданная мысль поразила его:
– Перун мечет огонь, он недоволен, что я хочу отдать власть.
Уснуть так и не удалось, он кликнул постельничего.
– Найди волхвов и приведи их ко мне.
– Я выполню твою волю, князь!
Едва солнце выбралось выше сосен, князь вышел на крыльцо. Челядь, увидев его, кланялась:
– Здрав будь, княже!
