островами.
Остров оказался необитаемым. С вершины горы Колумб видел еще шесть других островов. На следующий день он отправился к наибольшему из них, расположенному к северо-западу от Маригаланте. Этот остров он назвал Гвадалупой – в честь известного испанского монастыря.
Испанцы высадились на Гвадалупе и зашли там в селение, покинутое туземцами. Внутри жилища среди различной утвари и продуктов они нашли кое-где кости, которые приняли за человеческие. Капитан одной из каравелл «принес на корабль четыре или пять костей человеческих рук и ног».
На следующий день морякам удалось захватить двух мальчиков и несколько женщин. По их жестам испанцы заключили, что Гвадалупа заселена людоедами, только что покинувшими остров для очередного набега. Островитяне назывались карибами (караибами), это слово – в искаженном виде – «каннибал» – вскоре стало обозначать «людоед». Чанка сообщает, что в жилищах нашли множество человеческих костей и черепов, развешенных в домах наподобие посуды[15].
Являлись к морякам и мальчики-рабы с отрубленными конечностями.
От Гвадалупы Колумб взял курс на Эспаньолу и двинулся в северо-западном направлении, открывая один остров за другим.
У острова Санта-Крус произошла первая встреча испанцев с караибами. Бот, возвращавшийся с острова, отрезал от берега лодку с шестью караибами. Экипаж пытался захватить их в плен. Тогда островитяне, несмотря на огромное численное превосходство испанцев (их было 25 человек), взялись за свои луки и ранили стрелами двоих испанцев – одного смертельно. Бот потопил индейскую лодку, но караибы спаслись вплавь. Только один, да и то тяжело раненный островитянин был взят в плен и доставлен на корабль.
Это был, как видно, народ, умевший сражаться и защищать свою свободу.
К северу от Санта Круса эскадра вступила в море, усеянное множеством маленьких островов и скал. Колумб назвал этот архипелаг островами Одиннадцати тысяч дев. По-испански дева – вирхен. С того времени они и называются Виргинскими.
Западнее архипелага открылся большой остров Борикен. Эскадра прошла вдоль северного берега этого острова, позднее прозванного Пуэрто Рико (Богатая гавань), и через неделю была уже у восточного полуострова Эспаньолы.
Не доходя Навидада, матросы высадились на берег, чтобы набрать воды и нашли там четыре разложившихся трупа с веревками на шее и на ногах. Один из мертвецов был бородатым, следовательно, был европейцем.
Флот подошел к крепости Навидад ночью. Дали сигнал двумя пушечными выстрелами. Ответа не было.
На рассвете Колумб сам вышел на берег в том месте, где заложил крепость. Но там не было уже ни крепости, ни людей. «Укрепленные постройки с палисадом, где жили христиане, сожжены и разрушены, и само селение подверглось той же участи».
Обстоятельства гибели испанского гарнизона нельзя было выяснить.
Позднее Чанка указывает, что обычай сохранять человеческие черепа в жилищах еще не свидетельствует о людоедстве: «Мы в корзинке, оплетенной очень красиво и тщательно, нашли хорошо сохранившуюся человеческую голову. Мы тогда решили, что это голова отца или матери, или особы, чья память очень дорога. После я узнал, что таких голов находили множество, и поэтому считаю, что мое предположение было верным».
