в судовых командах начались еще до отправления в плавание и продолжались на всем протяжении его. Обиженные Магелланом королевские чиновники, капитаны и кормчие, затаившие по тем или иным причинам злобу на командира флотилии, человека железной воли и крутого нрава, искусно пользовались разноплеменностью экипажей.
Надо было обладать волевыми качествами Магеллана, чтобы довести до желанного конца труднейшее в истории мореплавания предприятие с такой разношерстной командой, во главе которой стояли (как это показал мятеж в бухте Сан-Хулиан и дезертирство Иштевана Гомиша) люди, которые ради достижения собственных выгод готовы были на любые предательства. Однако не следует думать, что на корабли Магеллана набран был лишь человеческий сброд, отребье портовых кабаков. Простые матросы явили в плавании немало примеров мужества и выносливости. Правда, подобно Магеллану, они стойко переносили тяготы путешествия в надежде, что труды их будут сторицей оплачены пряностями и золотом далеких Молуккских островов…
Пигафетта попал во флотилию накануне ее отправления, и Магеллан взял его крайне неохотно. Он был зачислен запасным и явился в Севилью с рекомендательными письмами, испросив у короля разрешение участвовать в плавании.
Итак, ценой неимоверных усилий Магеллан добился осуществления своего проекта. К берегам Островов Пряностей отправилась экспедиция, в которой на паевых началах участвовали испанская корона, севильские купцы, видные чиновники Торговой палаты, сам Магеллан и его спутники, покинувшие родину в надежде на огромные барыши.
Об этом предприятии, которое было в сущности крупным и в достаточной мере рискованным «бизнесом», записки Пигафетты дают отчетливое представление, хотя автор их, как уже указывалось выше, не может претендовать на роль историографа первого кругосветного плавания[2].
Записки Пигафетты не позволяют шаг за шагом восстановить маршрут экспедиции и намечают лишь в общих чертах, в грубой схеме, последовательность главнейших событий. D книге Пигафетты много пропусков и пробелов. Этот юноша был скорее свидетелем, чем участником, знаменательных происшествий, причем многие из них (например, мятеж в бухте Сан-Хулиан, раздоры и усобицы на кораблях, столкновения испанцев с туземцами) либо остались вне поля зрения Пигафетты, либо получили в его записках недостаточное освещение.
Отметим также, что у Пигафетты не приводятся данные о курсах флотилии, крайне запутанна в его записках вся географическая номенклатура. Пигафетта в вольном стиле передает воспринятые на слух местные названия и имена, широко пользуясь при этом различными версиями Марко Поло, Лодовико Вартемы[3], португальских и испанских мореплавателей.
Следует иметь в виду, что Пигафетта, плоть от плоти человек своего века и своего класса, наблюдая и описывая неведомые дотоле страны и живущих в них людей, невольно придавал всему
Круг источников, основываясь на которых можно восстановить историю плавания Магеллана, невелик. Наиболее ценные документы – дневники самого Магеллана и подробные записи Пигафетты, кратким конспектом которых является его книга, посвященная магистру родосского ордена, – бесследно исчезли сразу же после прибытия экспедиции из плавания. J дневниках Магеллана вообще ничего не известно. Быть может, их уничтожил Элькано, опасаясь, что репутация его пострадает, если выяснится правда о событиях в бухте Сан-Хулиан. Но сохранились неопровержимые свидетельства современников о том, что Пигафетта передал Карлу V свой дневник, в котором история плавания была изложена значительно более обстоятельно, чем в дошедшем до нас кратком описании путешествия Магеллана. Судьба этого документа неизвестна.
Сохранились следующие документы, писанные рукой участников плавания:
1. Краткое описание кругосветного плавания Пигафетты.
2. Шканцевый журнал одного из кормчих экспедиции, Франсиско Альбо.
3. Записки безымянного генуэзского кормчего.
4. Краткий рассказ неизвестного португальского моряка.
5. Один из приказов Магеллана, данный им вскоре после подавления мятежа в бухте Сан-Хулиан.
Значительную ценность представляют некоторые свидетельства современников, и в первую очередь письмо секретаря Карла V Максимилиана Трансильванского епископу Зальцбургскому от 23 октября 1522 г., в котором излагается история кругосветного плавания, а также донесения Антониу Бриту, командира эскадры, захватившего в плен на Молуккских островах экипаж «Тринидада», португальскому королю. Существенное значение имеют испанские хроники XVI столетия, посвященные истории новооткрытых земель, – «История Индий» Лас Касаса, работы Овьедо, Гомары, Эрреры, Архенсолы, Акосты. Интересны также труды португальских историков XVI в. Барруша, Корреа и Кастаньеды, которые использовали обильный материал секретных архивов португальской короны.
Лодовико Вартема – венецианский искатель приключений, полукупец, полубродяга, в самом начале XVI столетия исколесивший Египет, Аравию, Персию, Индию и Юго-Восточную Азию. Его «Путеводитель» был в XVI в. одной из популярнейших книг в Европе.
