я не придал большого значения этому доказательству. При более тщательном исследовании проб ила, взятых мною во время Гренландской экспедиции[55], обнаружилось, что ил этот вряд ли может происходить из какого-либо другого места, кроме Сибири.
Доктор Тёрнебом в Стокгольме, изучавший минеральный состав этого ила, пришел к выводу, что в большей своей части он состоит из ила сибирских рек. В нем оказались частицы 20 различных минералов. «Большое количество различных минеральных составных частей, – говорит Тёрнебом, – по моему мнению, указывает на то, что этот ил происходит из обширной области суши, которую всего естественнее искать в Северной Сибири». Кроме того, ил этот более чем наполовину состоял из перегноя или болотной земли.
Но интереснее самого ила оказались найденные в нем диатомеи[56], исследованные профессором Клеве в Уппсале. О них он сообщил следующее:
«Диатомеи эти, несомненно, морского происхождения (т. е. живущие в соленой воде), за исключением немногих пресноводных форм, занесенных ветром с суши. Содержащаяся в этой пыли диатомовая флора совершенно своеобразна и весьма отлична от той, которую я находил ранее во многих тысячах исследованных мною проб, за исключением одной, с которой она выказывает полное сходство. Эта последняя проба доставлена Киельманом, который собрал ее во время плавания «Беги»[57] на льдине у мыса Ванкарем вблизи Берингова пролива».
Виды и разновидности в обоих образцах совершенно одни и те же. Клеве удалось определить 16 видов диатомей; все они содержатся и в иле с мыса Ванкарем, и 12 из них известны только оттуда и не встречаются нигде более. Такое удивительное сходство в пробах из столь удаленных друг от друга местностей не могло не обратить на себя внимания. Клеве, несомненно, прав, говоря: «Весьма замечательно, что флоры диатомей, найденные на льдинах вблизи Берингова пролива и у восточного берега Гренландии, столь полно совпадают между собой, отличаясь в то же время от всех прочих; это указывает на существование связи между морями, находящимися к востоку от Гренландии и к северу от Азии».
«Благодаря этому сообщению между морями, – продолжал я в своем докладе, – массы плавучего льда ежегодно переносятся через неизвестное Полярное море. Тем же путем может следовать и наша экспедиция».
Когда я изложил этот план для всеобщего сведения, он встретил, конечно, у многих сочувствие, особенно в Норвегии. Энергичную поддержку оказал ему профессор Мон, который своим объяснением переноса остатков «Жаннетты» дал ему и первый толчок. Но, как и следовало ожидать, возражений было еще больше, особенно за пределами Норвегии. Многие полярные путешественники и лица, считавшиеся арктическими авторитетами, более или менее открыто заявили, что план этот – чистое безумие.
В ноябре 1892 года, за год до нашего отъезда, я доложил свой план на заседании Лондонского географического общества в присутствии
В 1888 году. – Ред.
Диатомеи – одноклеточные водоросли, оболочка которых состоит главным образом из кремнезема и имеет очень своеобразную решетчатую структуру. Известно более 2000 видов диатомей, встречающихся и в пресной, и в морской воде.
В честь этого знаменитого плавания по Северо-Восточному проходу в 1878–1879 гг. под руководством А. Э. Норденшельда в Швеции была учреждена медаль «Веги» – высшая международная награда за выдающиеся географические путешествия. Нансен был шестым по счету путешественником, удостоенным этой награды. Первые пять – Норденшельд, капитан «Веги» Паландер, Стенли, Пржевальский и Юнкер.
