сношения с принцессой Елизаветой, предполагалось отозвать оттуда. Но проект этот, доверенный стольким лицам, не мог оставаться долгое время в тайне.
Виновники заговора, вынужденные пытками сознаться в своих преступлениях, были казнены в Новгороде. Князь Долгоруков, которого колесовали, был раньше послом в Польше. Новгородские гарнизоны получили подкрепления, чтобы обуздывать жителей, желавших воспротивиться выполнению казни. Казненные громко жаловались на эшафоте, что та, которую они сами возвели на престол, лишала их жизни. Императрица, будучи от природы характера кроткого и сострадательного, долго не решалась подписать приговор. Вице-канцлер Остерман представился, по своему обыкновению, больным во время следствия. Принцесса Елизавета удалилась в свой дворец, где она держится настороже, из опасения какого-нибудь неприятного происшествия. Есть еще несколько других руководителей заговора, участь которых вскоре сделается известной.
Рассказывают также и о другом заговора в Москве. Несомненно, что в империи замечается сильное брожение». (СИРИО. Т. 85)
Джони Белль лорду Гаррингтону. С.-Петербург. 10 ноября 1739. «Сюда вскоре ожидают генерала Бирона и гвардейскую пехоту из Украины. Недавно происходили страшные казни несчастной семьи Долгоруких, обвиненных в государственных преступлениях, даже в сношениях с Швецией. Вследствие этих обвинений многие члены семьи обезглавлены в Новгороде; между прочими князь Василий Лукич и князь Сергей, которого в прошлом году думали отправить в Англию. Казни эти составляют здесь тайну. Особенно поражает, что многие из казненных не были в тюрьме, ни в ссылке». (СИРИО. Т. 80)
Письмо г. де-ла-Виля. 19 февраля 1740. «Продолжают производиться самые тщательные розыски для открытия сообщников Долгоруковых. Чем более расследуют это дело, тем больше оказывается виновных; восемьдесят шесть заговорщиков уже было предано смертной казни внутри московского Кремля, и более двухсот человек было арестовано не так давно по тому же делу. Не легко предвидеть, каков будет конец сего крайнего брожения, происходящего теперь в этом государстве… Состояние Пушкина весьма значительно: оно дает до пятидесяти тысяч экю ежегодного дохода и состоит из превосходных земельных угодий; рассчитывают, что у него есть еще два миллиона наличными деньгами, независимо от большого количества утвари, которой он совсем не пользовался. Присоединив все эти предметы к тому, что было конфисковано у других осужденных, и оценив земли лишь пятипроцентным доходом, хотя на основании указов здесь устанавливаются десяти- и двенадцати процентные, можно смело сказать, что в общем конфискации доставят Царице шесть или семь миллионов». (СИРИО. Т. 85)
Березов. Витцен. 1665
Долгоруков Алексей Григорьевич, сослан в Берёзов, 30 сентября 1730 умер.
Прасковья Юрьевна Хилкова, жена князя Алексея Григорьевича, сослана
