выделяться из всех остальных звуков улицы, становились громче и внятнее мощных звуков вибрирующего города. Но никогда ещё этот эффект не звучал столь поразительно резко в его ушах, никогда ещё ничьи шаги так не завораживали его слух, никогда звуки не приковывали вк себе внимание так властно, и ощутив в одно мгновение такую гамму чувств, мистер Аттерсон мигом сообразил скрыться в проёме арки, ощущая суеверное предчувствие абсолютного успеха.
Шаги звучали всё громче, и Аттерсон услышал, как кто-то свернул в улочку. Нотариус высунул голову из ворот и вдруг увидел того, кого, по всей видимости, он столь долго караулил. Это был невысокий мужчина, в простой почти рабочей одежде, но даже находясь на довольно приличном расстоянии, нотариус вдруг поймал себя на том, сколь ему чем-то очень отвратителен этот человек. Да, в этом типе, может быть, в манере его поведения было что-то омерзительное. Такое чувство тошноты он ощутил однажды в детстове, когда в мастерской напротив раздались звуки, как будто пилили пилой по стеклу. Пересекая мостовую наискось, неизвестный направлялся прямо к двери очень торопливо, вероятно, он очень спешил, на ходу вытаскивая из кармана длинный ключ, точно так, как вытаскивает хозяин, возвращающийся в свой дом. Когда он проходил мимо ворот, мистер Аттерсон выступил вперёд и ткнув его пальцем в плечо, сказал:
– Мистер Хайд? Не так ли?
Нотариус Аттерсон почуял, как целая волна ненависти прошла через него, а мистера Хайда перекосило, он стал пятиться и втянул в себя голову от испуга. Однако этот испуг длился только какое-то мгновение, и даже не оглянувшись на нотариуса, он ответил в олимпийским спокойствием:
– Да, вы угадали! Меня зовут именно так! Чем обязан?
– Я полагаю, вы хотите войти внутрь? – ответил нотариус, – Я старинный друг доктора Джекила! Я мистер Аттерсон с Гонт-Стрит! Я полагаю, вы уже слышали моё имя и, коль нам повезло столь удачно столкнуться, позволите войти вместе с вами!
– Заходить вам не стоит, ведь доктора Джекила сейчас нет дома! – спокойно ответил Хайд, подув в ключ, а потом, так и не соизволив поднять голову, добавил, – простите, а меня вы откуда знаете?
– Прежде чем я удовлетворю ваше любопытство, – сказал мистер Аттерсон, – не соизволите ли вы оказать мне одну любезность?
– Любезность? Какую же, если не секрет?
– Позвольте мне взглянуть на ваше лицо?
Мистер Хайд, помолчал несколько мгновений и, словно испытывая сильные колебания, наконец решился на что-то, и с дерзким, вызывающим видом поднял голову. Какое-то время они пристально смотрели друг другу в лицо.
– Мне теперь будет легко узнать вас! – сказал мистер Аттерсон, – Это может очень пригодиться в будущем!
– Да, – миролюбиво ответил мистер Хайд, – пожалуй, вы правы! Неплохо, что мы так удачно
