составлял сам при помощи жены, тогда как зоологические сборы часто велись другими членами его экспедиций. Ботанику Григорий Николаевич знал и любил больше других естественных наук и относился к собиранию растений так же ревниво и тщательно, как и к собиранию образцов народной словесности. Э. Бретшнейдер в своей известной книги «History of European botanical discoveries in China» перечислил 160 новых явнобрачных растений[4], среди которых три новых рода, открытых Потаниным, причем часть новинок его сборов в то время (в 1898 г.) еще не была рассмотрена, так что в настоящее время количество его открытий должно быть еще больше; многие новые виды и один род получили его имя.
Уже в 1886 г. Н. Потанин получил от Географического Общества его высшую награду – Константиновскую медаль – за экспедицию на восточную окраину Тибета и за всю его деятельность на пользу географической науки. Он состоит почетным членом как Географического Общества, так и ряда других ученых обществ, имеющих отношение к географии и этнографии.
Из работ Г. Н. Потанина по народной словесности наиболее известны «Восточные мотивы в средневековом эпосе» и «Сага о царе Соломоне». Бесчисленные статьи его по различным вопросам, преимущественно касающимся Сибири, рассеяны в многочисленных газетах и журналах, главным образом сибирских, на протяжении целых пятидесяти лет.
А. В. Адрианов. К биографии Г. Н. Потанина[5]
Это было уже очень давно. Более сорока лет тому назад. Осенью 1874 года я приехал в Петербург для поступления в Медико-хирургическую академию.
Теперь я не помню, кто меня надоумил познакомиться с Ядринцевым, «нашим сибиряком», литератором и проч., как человеком, который поможет мне устроиться.
Помню, что долго я собирался сделать первый визит к Ядринцеву, – все не хватало смелости пойти вдруг к писателю, хотя бы то был «наш земляк», так как в моем представлении «писатель» был чем-то недосягаемым, чем-то таким, перед чем все мы благоговели. Уж не помню, как это случилось, но я, наконец, поднялся в верхний этаж каменного дома, углом стоявшего в глубине двора в Басковом переулке.
Вероятно, моя робость и растерянность, моя молодость и то, что я отрекомендовался студентом– «сибиряком», скоро согнали вопросительно-скептическое выражение с лица Ядринцева, с каким он было меня встретил, и тотчас же познакомил со своей женой, сразу отнесшейся ко мне с приветливой простотой. Именно она, эта милая Аделаида Федоровна, своей простой и искренней лаской, своей кротостью приручила такого дикаря, каким я себя вел, и заставила чувствовать себя, как дома.
Как бы там ни было, я стал у них бывать по праздничным дням запросто и затем получил приглашение бывать на журфиксах, кажется, по четвергам.
Тут впервые мне пришлось познакомиться с людьми, которыми Сибирь по справедливости гордится. Постоянными посетителями этих журфиксов в то время были Гр. Н. Потанин с его
Текст публикуется по изданию: Сборник к 80-летию дня рождения Григория Николаевича Потанина: Избранные статьи и биографический очерк. Томск, 1915.
