прислать, а все ходячие маршируют на фронт.
К концу дня мы добрались до фронта. Как раз вовремя. Часть занимавшая эти позиции начинала отход. И мы вместе с ней пошли в обратную сторону. Нам тогда везло. Янки основные удары наносили в других местах и мы успевали отходить без риска быть догнанными передовыми американскими частями. Было несколько авианалётов. Но не таких сильных. В основном прилетали истребители и обстреливали нас из пулемётов. Да, потери были. В начале отступления в нашем отряде было человек семьсот. Когда мы вышли наконец к позициям у небольшой речушки, которые занимали остатки пехотной дивизии, нас было уже меньше пятисот.
Майор который здесь командовал очень обрадовался тому что среди нас есть артиллеристы. В тылу позиций, в нескольких километрах от них, была разбомблена колонна какой-то артиллерийской части. Артиллеристы скорее всего разбежались после налёта. Но вот несколько пушек там были вполне себе целыми. Даже два броневика нашлось в той колонне. Правда бензина почти в них не было. И не было артиллеристов у майора, а тут мы… Пушки катили на руках. Броневики на последних каплях бензина доползли почти до позиций. И заглохли. Дальше было спешное оборудование окопов для пушек. Броневикам тоже выкопали окопы и затолкали их туда. Меня распределили наводчиком в один из броневиков. И никто не стал слушать, что я ни разу не стрелял из пушки. Артиллерист? Артиллерист! Иди исполняй приказ солдат.
– Зря эти генералы нашего президента убили! Надо было соглашаться на предложение Рузвельта, – дёрнуло меня в сердцах поделиться во время перекура своим мнением с товарищами.
– Чтооо? – проорал у меня над ухом майор. Его-то я и не заметил.
– Под трибунал отдам! Расстреляю!
Вот и пришёл мне конец, подумалось. Меня уже тащили к берегу речки расстреливать. Неожиданно майор передумал. Артиллеристов-то в отряде не прибавилось. Меня вернули в экипаж броневика и приковали цепью к пушке. Через пару часов у меня появился напарник. Луи. Он тоже чем-то не угодил майору и стал заряжающим в нашем броневике. И тоже с цепью на ноге.
Я поделился с Луи своими мыслями. Если мы не будем стрелять, то янки во время атаки могут подумать, что броневик сломан или уже подбит и не будут по нам стрелять. И тогда мы выживем на этой ужасной войне. Луи предложил сразу сломать пушку. Тогда и притворяться не надо будет. Чёртов майор. Он стоял рядом с броневиком и всё слышал. Нет. Нас не расстреляли. Майор нам показал противотанковую мину. Её положат под броневик и если майор увидит во время боя что, мы отлыниваем, то он нажмёт на кнопку электродетонатора.
– Я заставлю вас, трусов, родину любить!
И был первый бой. Американцы появились из-за холмов на противоположном берегу реки. Несколько джипов и пяток мотоциклов с колясками. Я выстрелил, наверное самым первым, очень не хотелось
