бумаги, и огрызком химического карандаша, не отданного продавщице мороженого, каждый из друзей записал свои размеры. Дольше всех писал Андрей, несколько раз слюнявив карандаш. Спросил Бориса, можно ли в качестве исключения написать еще и ботинки на платформе. Борька великодушно согласился. Тогда Андрюха, послюнив еще раз химический карандаш и собрав все мужество, написал: «Ботинки на высоком каблуке». После этого, задумавшись на минуту и набрав полную грудь воздуха, дрожащей рукой дописал: «Две пары».
Борька, бегло пробежав глазами список, небрежно сунул его в карман штанов, где уже покоилась записка с Наташкиным телефоном, и с важным видом произнес: «Ну, мужики, считайте, что вы уже в джинсах». Тут Андрюха, поняв, что терять больше нечего, пошел ва-банк и нагловатым голосом поинтересовался: «А как насчет канадской дубленки?»
Слухи о канадской дубленке будоражили всю страну. Никто и никогда не видел ее в глаза. Обычно она была у какого-нибудь знакомого знакомого. Цены назывались самые фантастические: от шестисот рублей и выше. Сумма по тем временам невообразимая, равная полугодовой зарплате инженера.
Счастливых обладателей канадской дубленки по всей стране можно было пересчитать по пальцам, одним из них был сын лидера всей страны, другим – всеми обожаемый Владимир Высоцкий. Обладать ею означало, что человек добился в своей жизни практически всего, вошел в число небожителей, круче было только место на Новодевичьем кладбище.
Друг Андрюха не был уверен в том, что в Нью-Йорке можно так запросто и дешево купить канадскую дубленку, но, по его прикидке, до Канады было не так уж далеко, а уж там-то это проблемой быть не могло. В конце концов после непродолжительных дискуссий было решено, что джинсы и плащи-болоньи будут высланы Борькой сразу же по приезде в Америку и получении первого социального пособия. Что касается дубленки, то она должна быть куплена и переправлена лучшему другу Андрею сразу же после того, как Борька разбогатеет. Промежуток времени между двумя этими событиями, по мнению пацанов, будет очень небольшим, практически все уехавшие в Америку довольно быстро становились богатыми. Вряд ли Борька окажется исключением.
На этой высокой ноте мальчишки распрощались, поклявшись на прощание в вечной дружбе.
Борис несся домой, и его переполняла любовь. Он любил Наташку, любил своих друзей, свой город, море, любил Нью-Йорк, который никогда не видел, любил свою будущую жизнь, которая еще не наступила. Казалось, что все, что ему предстоит в будущем, будет прекрасно.
В какой-то момент Борис обернулся и увидел своих осиротевших, кружком стоящих друзей. Вовка – готовый в любую секунду броситься на каждого, кто чем-то обидит Борьку. Расчетливо-хитроватый Андрей – вечно строящий грандиозные планы о проникновении в высшие слои общества. Совершенно бескорыстный и бесхитростный Серега – всегда мечтавший только о том, чтобы стать военным. Борька на какое-то мгновение испытал легкое чувство вины. Но через секунду все прошло
