он.
Елки зеленые… нет, погодите, это цитата из другого времени… или других обстоятельств? Время показалось мне тягучим, как жвачка. Как же мне его расшевелить?
– Герберт, а мой шеф сказал, что ваш капитан – страшный человек. Это правда?
Усы задумчиво пожевали, остановились, снова пожевали.
– В основном нет…
Черт, при первом знакомстве он показался мне более живым. Я решила, что пора рассердиться, и нахмурила брови.
– Герберт, вы всегда так немногословны?
– Вообще-то я люблю поболтать, Холли, – виновато отозвался он. – Но, если вы хотите узнать что-нибудь про капитана, лучше спросите его сами.
Возможность спросить самого капитана тут же подвернулась под руку, потому что Макмиллан внезапно плюхнулся на стул рядом со мной, обращаясь при этом к Герберту:
– Что, приятель, тяжко держать язык на поводке? А?
Герберт выразил на своей жующей физиономии нечто среднее между облегчением и чувством вины.
–Ну, – нечленораздельно буркнул он, – ты же понимаешь…
– А как же, – фыркнул тот. – Холли, прекрати изводить моего коллегу. Все, что тебе хочется узнать, можешь спросить непосредственно у меня. От него ты все равно ничего не добьешься, так уж у нас с ним принято.
– Что, ты можешь ответить на любой мой вопрос?
– Запросто, – он подтащил к себе тарелку и начал быстро жевать.
Воспитанный Герберт моментально испарился из-за стола, от греха подальше. Я повернулась и внимательно поглядела в бессовестную капитанскую физиономию.
– Зачем я тебе понадобилась, признавайся?
Расмус тяжело вздохнул, отодвинул тарелку и пристально посмотрел на меня.
– Мне понадобилась Синяя звезда. А раз ей оказалась именно ты, тебе некуда деваться. Вот я и сгреб тебя в охапку.
Все, приехали, подумала я. Теперь еще и Синяя звезда! Тихо, детка, без нервов, это только сон, почему бы и нет? Только что все это значит? Что за Синяя звезда такая, пропади все пропадом?
– Что такое Синяя звезда?
Я в упор посмотрела ему в глаза. Расмус Макмиллан, конечно, нравился мне, но не до такой степени, чтобы позволять ему пудрить мне мозги, пусть даже и во сне.
– Холли, я тебя умоляю, дай мне спокойно позавтракать. А после я тебе постараюсь объяснить, что к чему. Но лучше бы ты не стремилась узнать про себя все, потому что это можно только почувствовать, а ты еще не готова.
Хорошенькие дела! Что еще за это такое? А как я это почувствую, если ничего не знаю? Я с подозрением воззрилась на треклятого колдуна.
– Расмус, я начинаю сердиться!
– Это ничего, – спокойно возразил он. – Пока ты не знакома со своей силой, можешь сердиться, сколько угодно. Потом, возможно, у тебя возникнут проблемы с твоими негативными эмоциями. Или, наоборот, исчезнут.
Все, приехали! Я поняла, что уже не сержусь, отнюдь, зато начинаю беситься. Этот тип
