тапочки, пойдём,
Нет – побежим по сытым лужам,
В ладоней ковшик соберём
Воды чистейшей – самой-самой!
Чтобы дремучим декабрём
В утробе леденящих дрём
Глотнуть весеннего бальзама.
Я поздравляю вас с дождём,
С самим явлением дожденья,
Как будто друга с днём рожденья,
Которого так долго ждём.
Я поздравляю вас с дождём
Земля без божьей сыти страждет,
Так я томим духовной жаждой…
Я поздравляю вас с дождём.
Мой город красным камнем не мощён
Мой город красным камнем не мощён,
И тротуары здесь – песок да глина.
Удобство жить – не родина ещё,
И неудобство – не всегда чужбина.
Я в веру православную крещён
Как большинство – совсем грудным младенцем.
Жечь фимиам – не праведность ещё,
В аду не принимают индульгенций.
И вы, в дворцах, сосущие клещём
Родной земли униженное тело!
Богатство – не помазанность ещё,
А просто грязь к сусалам прикипела.
Наш путь ухабист, крив, не освещён.
Не видно впереди идущих спины.
Но магистраль – не родина ещё.
И буераки – не всегда чужбина.
Однажды на развалинах планет
Однажды на развалинах планет
Отыщет Бог последнего поэта.
«Кто? Бог? Тебя же больше нет!
Душа? Не слышал никогда про это».
И клюнет носом Бог в своё вино,
Насупив бровь плаксиво-виновато:
«Поэты умерли. Все. Давно.
Хватит».
Отключит звёзды, вытрет Млечный смог,
И в пустоте, безвидной и молчащей,
Он соберёт космический раёк
В из чёрных дыр сооружённый ящик
И, запулив его в немую тьму,
Потерянный, ну, как Егорка Летов,
Промолвит – в никуда и никому:
«Не нужен мир, когда в нём нет поэтов…»
Хвала ноябрю
Ну, слава Богу – осень, холод, слякоть!
Какая роскошь – не спешить в поля…
Читать, мечтать, блаженствовать и плакать,
И жажду жить, рифмуя, утолять.
Как сладостно ноябрьское лишенство!
Шершавый грифель, гладкий тёплый гриф.
И тихо бродит призрак совершенства,
Рождённый в муках тиранией рифм.
И полнится стихом пространства склянка,
Услышу, если чуть ещё плесну,
Как сочиняет осень-христианка
Грядущую язычницу-весну…
Чтоб своей чужая стала радость
Чтоб своей
