тарабанил перевёрнутой мебелью тощий, заносчивый припадок человечества, с которым отношения женщины были, мягко скажем, на ножах. Неряшливый, высокий и худощавый с копной тёмных волос – даже в тридцать Рома больше походил на непутёвого подростка в зареве пубертатного угара, чем сами непутёвые подростки идентичного кроя. Кажется, он не из тех, кто лишён избирательности при общении с Богом. Тем не менее, он считает, что голод и трезвость – самые смертные из смертных грехов, поэтому сторониься их как может.
Последнее, о чём могла сейчас думать Ася, так это о мотивах, побудивших супруга в хаотичном порядке видоизменять квартирный интерьер. Под гнётом эмоционального и физического истощения Асины мысли, не успев продемонстрировать свои контуры, начинали лопаться, как стеклянные банки на декабрьском морозе. И такое положение вещей для неё было привычнее, чем насморк поздней осенью. Идеи и эмоции отцвели буйным цветом и ровным слоем осыпались на подоконник вслед за жёлтой листвой.
Всё ей опостылело. Женский ум будоражили лопасти интересных тактических ходов, но за пределами этого раскинулся вакуум. Баренцева, как и прежде, чувствовала в ногах инерцию от поступательных шагов развития, но за этим не ощущалось никакого процесса. Наоборот, каждая пядь пройденной земли приоткрывала занавес исчерпания изначального плана по закрепощению долгожданного счастья. И этот, как ей казалось, вылизанный до крайнего изъяна план новогодней пулей ушёл в молоко, оставив после себя штиль разочарования.
Вдруг ей почудился силуэт миража на фоне белесо-голубого неба за окном. Но это был не мираж, а небо было по-прежнему цвета Асиных перспектив на жизнь. Какой-то мужик с сигаретой в зубах, чей уровень отваги был прямо пропорционален уровню промилле в крови, решил потягаться с кусающимся зимним ветром, но запутался во вьюжных сетях и дал дёру обратно в подъезд, попутно напевая припаркованным машинам импровизационный мотив:
– Я знаю точно – растает лёд.
От услышанного Ася на мгновение взбодрилась, сначала запустив в голову идею о том, что было бы неплохо – случайно выпасть из окна и взглянуть на мир в разрезе необычного ракурса. А далее, выставив эту же самую идею за порог со всем тряпьём и непарламентскими выражениями, обозлилась, посчитав, что у той решительно нет вкуса не только к жизни, но и к смерти. Значит, она до сих пор мыслит. Следовательно – существует. Значит, она до сих пор сопротивляется. Следовательно – живёт.
Локальный филиал ада с колюще-режущей экспозицией, любезно организованным Романом в застенках, которые некогда назывались «Семьей». Ася, охваченная неописуемой дрожью, опускала штыки в землю, с глубокой скорбью в сердце приняв наконец, что осиленный ею путь обернулся морем, которое она вслепую продолжала пахать.
Её Высочество Боль, безлюдно отпетая и забетонированная в свинцовом гробу, который – о, чудо – оказался пустым, только и жаждала свистка для рывка, чтобы в решающий момент выброситься из дымовой завесы
