что еще надо говорить? – Циби закрывает глаза.
– Наши молитвы, Циби. Наши вечерние молитвы. Даже в бреду ты все равно молилась перед сном.
– Не будет больше молитв, сестренка. Никто нас не слышит.
Ливи прижимает к себе сестру и закрывает глаза. Но, несмотря на сильную усталость, сон не идет. Ливи думает о матери и о том, что та сказала бы, если бы узнала об отказе Циби от веры. Они привыкли каждый вечер благодарить свою семью, друзей, еду у себя на столе и дом, дающий им кров. Ливи думает о Магде. Циби так уверена, что Магда сейчас дома, в безопасности, но что, если она ошибается? Что, если Магда в другом лагере, таком же, как этот, но без поддержки сестер?
На следующий день Циби и Ливи, как и другие девушки из их бригады, по дороге в Освенцим ощущают прилив энергии. Невероятно, как моральное состояние зависит от дополнительной еды и хорошего ночного сна.
– Знаешь, о чем меня только что спросила Рита? – говорит Ливи.
Девушки находятся на сортировке. Циби только что вернулась из уборной.
– Понятия не имею. О чем спросила Рита? – Циби начинает разбирать свитеры, юбки и брюки.
– Она спросила, умею ли я печатать на машинке.
– И что ты ответила? – Циби раскладывает одежду и смотрит Ливи в глаза.
– Ну я сказала «нет».
– Ливи, пойди разыщи ее и скажи, что я умею печатать. – Голос Циби звучит с непривычной настойчивостью.
– Не могу, Циби. Ты же знаешь: я говорю с ней, только когда она о чем-то меня спрашивает.
– Ах, Ливи, правда! Побудь здесь.
Циби направляется через комнату к Рите, которая ходит кругами, время от времени останавливаясь переговорить с девушками и, вероятно, задавая им тот же вопрос.
– Рита, Ливи сказала, вы спросили, умеет ли она печатать на машинке, и она ответила «нет».
– Это верно, я сейчас спрашиваю…
– Я умею печатать, – перебивает ее Циби. – Научилась в школе. Я печатаю десятью пальцами и… и хорошо знаю арифметику также. – Она дрожит, не вполне понимая, во что только что ввязалась.
– Пойдем со мной, – бросает Рита и ведет Циби к кабинету в передней части сортировочного помещения.
За большим письменным столом в комнатушке сидит эсэсовец. На столе поменьше стоит пишущая машинка, лежит пачка чистой бумаги, поднос и несколько карандашей. Рита представляет Циби офицеру, говоря, что это новая машинистка, которая будет печатать ежедневные списки отсортированной одежды.
Офицер Армбрустер кивает Циби. Это худощавый мужчина лет пятидесяти. Седые волосы и морщины вокруг глаз придают ему вид умудренного жизнью человека. Он мог бы быть ее дедом. Рита садится за маленький стол и берет напечатанный лист. Она вручает Циби несколько написанных от руки листов бумаги с описанием собранной одежды, готовой к отправке. Она объясняет, как Циби должна составлять ежедневные
