не узнаем.
Повелители ночи имеют право питаться по своему усмотрению теми, кто осмелился показаться на улицах после звуков набата. Словно расписавшись, хищник оставил на шее почти бескровной жертвы два багровых прокола.
Мне было двенадцать, и тогда я в первый и последний раз в жизни увидела укус вампира. Здесь, в нашей глубинке, где овец в два раза больше, чем людей, а крыс и вовсе в десять, повелители ночи больше так не забавлялись.
Я тяжело вздохнула, пытаясь собраться с мыслями. В ту далекую зимнюю ночь на лице отца застыло беспомощное отчаяние от того, что замерзший бедняга умирал в муках на его руках. Но сегодня что могло омрачить этот ясный летний день?
– Аптекарь, слушай внимательно: это последнее предупреждение! – пригрозил свирепый голос снаружи.
Родители вновь переглянулись. Отец подошел к двери, отделявшей столовую от аптечной лавки, где на аккуратных полках разместились глиняные горшочки с различными мазями и снадобьями, подписанные каллиграфическим почерком Бастьяна.
Вечернее солнце освещало деревянный прилавок. В этой тесной комнате я частенько маялась от удушливой тоски и тягостных дум о своем бесполезном существовании.
Только бегая по лесам и полям, собирая лекарственные травы и… подстреливая дичь, когда представлялась возможность, я могла дышать свободно и легко. В кожаных кюлотах, с распущенными волосами под пастушьей шапкой, мне было хорошо и уютно.
При этой мысли я запаниковала: а что, если жандарм пришел арестовать меня из-за фазана, которым мы собирались поужинать?
Охота для простолюдинов запрещена… но до сих пор жандарм Мартан закрывал глаза на мои проступки, потому что родители любезно поставляли ему настои из шалфея для лечения его приступов подагры.
Я повернулась, стараясь разглядеть незваных гостей. Прищурилась от ослепляющих бликов солнца. За стеклянной дверью, выходящей на деревенскую площадь, увидела силуэт посетителя. Но это вовсе не простодушный добряк Мартан, возглавлявший полицию из трех человек на Крысином Холме.
Визитер, угрожавший разбить окно кулаком в перчатке, высокий и сухой, зловещий, как виселица, был облачен в длинную, до пола, черную мантию. Его шею обвивал пышный, гофрированный воротник «фреза» из белой ткани – украшение, типичное для Факультета.
– Инквизитор… – в ужасе выдохнула я, узнав железную пряжку в форме когтя летучей мыши, свисавшую с конической шляпы незнакомца.
Я видела инквизиторов лишь на страницах книг. Тем не менее прекрасно знала: носящие когти летучей мыши – единственные члены Факультета, готовые любым способом найти и разорить логово врага государственной религии, где бы тот ни прятался.
Присутствие столь высокопоставленного мужа здесь, на Крысином Холме, – неслыханное дело. Факультет в деревушке почти не представлен, за исключением доктора Бонифаса, чей скромный воротник «фреза» был маленьким
