о помощи. С ней что-то происходит, Лайтнер! Что-то нехорошее.
– Это. Не. Мои. Проблемы, – чеканю каждое слово. – Мы больше не станем поднимать тему Мэйс.
– Ты невыносимый! – М’эль вскакивает с дивана, ее глаза вспыхивают, зрачки вытягиваются. – Почему все парни такие черствые и невыносимые?! Знаешь, тебе удалось меня убедить. Ты не должен с ней встречаться и снова делать ей больно. Вирна этого не заслужила!
Она уходит, хлопнув дверью, а Хар бросает на меня сердитый взгляд и уходит за ней. Надолго, потому я что успеваю дойти до окна и рассмотреть все красоты Четвертого. Отсюда виден краешек парка, высотки с неоновыми вывесками, которые в пасмурную погоду горят весь день. Я понимаю, что хочу себе такую же квартиру. Жить одному, быть свободным.
Возвращается друг без Кьяны.
– Не остыла? – спрашиваю я.
– Остыла, но не хочет тебя видеть, пока ты ведешь себя как едх.
– Взаимно. Когда перестанет вести себя как маруна, тогда и сможем нормально поговорить. Как ты ее терпишь?
Черты лица Хара заостряются:
– Полегче, брат. Ты говоришь о моей девушке.
– Мне надоело, что все говорят, что мне делать и куда идти.
– Вирна ее подруга. Была. Мне жаль.
Мы молчим, и кажется, одновременно закрываем эту тему. Потому что Хар говорит:
– Кое-что не сходится, Лайт.
– Что именно?
– Ты сказал, что собирался сбежать от Шадара. – Взгляд Хара пронизывает как зимний ландорхорнский ветер. – Куда? К Зоргу?
– Нет. Я собирался покинуть Ландорхорн.
– Покинуть?
– Уплыть отсюда.
– Но это безумие. До ближайшей цивилизации тысячи энтваллов… – Он осекается. – Есть что-то еще?
Я смотрю на Хара и не понимаю, почему не доверил ему тайну Эн раньше.
– Да. Я собирался сделать это не один.
Друг слушает мой рассказ про знакомство с раг’аэной и ни разу не перебивает. Он долго молчит, даже когда заканчиваю, и я не выдерживаю первым:
– Что скажешь?
– Что тут сказать? Звучит безумно, но это многое объясняет. Например, то, как вы с Мэйс добрались до берега в тот шторм. А еще твой побег. С помощью океанской бабочки ты действительно мог бы сбежать из Ландорхорна, почему передумал?
– И оставить вас одних? – усмехаюсь я, и добавляю уже серьезно: – В Ландорхорне вся моя жизнь. Мне не нужно бежать или скрываться, чтобы сделать ее такой, какой хочется.
– Мэйс ведь в курсе, да? Ты рассказал ей про бабочку?
– Да.
Хар смотрит мне в глаза, словно сканирует.
– Значит, твои чувства к Вирне даже серьезнее, чем считает Кьяна.
Они издеваются надо мной?!
– И ты туда же? – интересуюсь раздраженно. – Сколько еще мне повторять, что все в прошлом?
– Мне или себе? Брат, мы с тобой с детства знакомы, а ты рассказал про раг’аэну первой попавшейся девчонке?
