style="font-size:15px;"> Сеньора Лемье родилась в Турине, но, выйдя замуж в семьдесят пятом за своего Стефано, переехала к нему в Мирано и осталась тут, среди гор и тирольцев, навсегда. Ее Стефано тоже был корнями не отсюда, мать его после войны оказалась в предгорье случайно, сама была из Падуи, там же жили когда-то ее родители. И мать, и Стефано, и она, Мария, были здесь чужаками. Большинство их соседей были тирольцами, разговаривали на немецком, носили немецкие фамилии и имена, и мечтали воссоединиться со своими северными сородичами, потому почти в каждом дворе развивался австрийский флаг. Полицейские, в основном итальянцы с юга, ходили по дворам, флаги срывали, хозяев штрафовали. Были еще свежи в памяти взрывы памятников и префектуры по ночам. В этом были все тирольцы: да, теракт, но так, чтобы никто не пострадал. Такое же отношение было к их семье у соседей в то время: с ними здоровались, могли перекинуться парой слов, встретив на улице, но близко не дружили и породниться тоже не захотели ни со Стефано, ни с его матерью. Мария встречает до сих пор первую его любовь – высокую, сейчас уже седую, а раньше белокурую и розовощекую Грету, родители которой, прознав, что она встречается с итальяшкой, тут же выдали ее за местного парня, сына фермера, какого-то Ганса. Мария видела их вместе, когда они гуляли со Стефано в местном парке, встречала возле школы, когда забирала своего Паулито. Грета тоже забирала детей из школы, старшую – красивую темноволосую девочку, среднего мальчика, явно не совсем умственно нормального, и младшую – белокурую свою копию. Они никогда не здоровались, не разговаривали, а, если встречались семьями, Стефано молча кивал, он как работник префектуры должен здороваться со всеми, независимо от личного отношения, и муж Греты кивал в ответ, она же отворачивалась, чтобы не видеть супругов Лемье.
Мария спросила когда-то Стефано, почему у него французская фамилия. Он ответил ей, что это фамилия его отца. Вернее, у отца она была немного другая, но когда он наконец смог получить итальянские документы и жениться на его матери, то итальянец, занимавшийся оформлением, смог выговорить и написать эту фамилию только так. Отец не возражал. И так надо было торопиться. Стефано уже родился, а его мать была не замужем. Местный падре наотрез отказался крестить младенца, пришлось скорее что-то решать. Так они все стали Лемье. Отец умер, когда Стефано было восемнадцать, мать осталась одна, и Стефано вернулся после учебы из Милана домой, пошел работать в префектуру, где и проработал до самой пенсии.
– Твоя жизнь могла бы сложиться по-другому, – говорила ему Мария.
– Да, возможно, но тогда бы я не встретил тебя. Давай не будем жалеть о том, чего не случилось.
Тогда, сразу по возвращении в родное Мирано, Стефано встретил Грету, они познакомились на танцах, а когда ее выдали замуж, то уехал на полгода на курсы в Рим, чтобы хоть какое-то время не видеть ее, что было неизбежно в таком маленьком городе. И на этих курсах для работников префектур и администраций школ он познакомился с Марией, тогда совсем юной помощницей учителя из Турина. Потому домой
