семнадцать, насколько, мне не изменяет память, – сказал Коля.
– Ты прав, но к двадцати пяти оставленных и позабытых душ станет еще больше, – улыбнулся Фитиль. – Это немного не обо мне, это я пишу от лица лирического героя.
Я же увидел в этих строках не лирического героя, а самого Женю, только чуть старше, он словно пишет о себе в недалеком будущем. Он знает наперед, что оставлять позади тех людей, что ему дороги, придется всю жизнь, может быть, и мы с Колей попадем в их число.
– Филатов, давай, – Зорин посмотрел на меня.
– Я сегодня не могу ничего из себя выжать, – и пожал плечами.
– Почему выжать? Стихи, они же идут от сердца, – удивился Фитиль.
– Потому что я больше прозаик, чем поэт, – сказал я.
– Но все равно, тебя ведь что-то волнует? На душе есть какой-то камень? – Фитиль был настойчив, и мне стало не по себе отвечать на его вопросы.
– Может и есть, только написать об этом у меня вряд ли получится, – сказал я и пошел на кухню.
Там, стоя у окна, я слушал, как читал свои стихи Зорин, и ничего не понял, потому как все мои мысли были заняты размышлениями о том, что сказал Фитиль. При всем его положении у этого юного человека была большая душа, и он мог растопить ей не одно сердце. Я восхищался его умением быть честным, даже невзирая на его прошлое.
– Так, завтра мы идем к Чернову, – заявил Коля, зайдя на кухню. Женя вошел за ним следом.
– Ты помнишь, что от тебя требуется? – решил уточнить я.
– Да, спросить у Чернова насчет моих стихов, понравились ли они ему. Поблагодарить за деньги. Кстати, я так и не понял, за какие деньги? У меня в карманах огромные дыры, и там совершенно пусто, – он улыбнулся и протянул ладонь, но Зорин лишь ударил по ней своей ладонью.
– Ты мне это перестань. Считай, что деньги были выплачены за твою комнату Варваре Ивановне, – грубо ответил Коля.
– А я разве просил, чтобы за меня платили? Это вам было зачем-то нужно, – возразил Женя
– Так, Филатов, уйми его! Я этого больше не вынесу, – Коля указал мне на Женю и, взявшись за голову, опустился локтями на стол.
– А что я сказал? – возмутился Фитиль, но я взял его за плечи и вывел с кухни.
– Ничего, – сказал я, заходя в комнату. – Садись.
Фитиль сел и начал настукивать костяшками по столу. А я не мог найти подходящих слов, чтобы начать с ним разговор.
– Давай так: чтобы не возникало у тебя лишних вопросов, я расскажу тебе все с самого начала? Договорились? – спросил я.
– Валяй, – ответил Фитиль.
– Не «валяй», а «слушаю»! Да что же это за человек такой? – донесся с кухни голос Зорина.
Я рассказал Жене все про наш план. Я говорил от нас двоих, и от себя, и от Зорина, хотя и считал, что эта затея – дело рук Коли. Зорин был против того, чтобы мы рассказывали Жене все как есть, но от незнания
