здесь поспокойнее, – объяснил Глеб. – Хочешь чего-нибудь? Мороженое? Пирожки? Сладкую вату?
– Давай мороженое! – выбрала я, а Глеб уже сам вел меня в сторону лотка с холодным лакомством.
Продавец, лысый дядечка с круглыми лукавыми глазками, при нашем приближении сразу подобрался и заискивающе заулыбался:
– Чего желаете? Пломбир? Сорбет? Фруктовый лед?
– Пломбир. Клубничный, – заказала я, отчего-то ощущая себя в этот момент ребенком, предвкушающим любимый десерт.
– А мне лимонный, – Глеб тоже улыбался и весело поглядывал на меня.
– Надеюсь, нашей гостье понравится, – произнес продавец, протягивая мне вафельный стаканчик с большим розовым шариком.
– Спасибо, – я сразу лизнула мороженое, оценивая вкус: насыщенный, в меру сладкий. Мне нравится!
Продавец, получив оплату, раскланялся и обсыпал нас комплиментами и пожеланиями.
– Хочешь попробовать мое? – предложил Глеб, хитро улыбаясь. – А я твое.
– Давай, – мы поменялись мороженым, но Глеба оказалось чересчур кислым, почти как живой лимон, даже лицо судорогой свело. Я засмеялась и забрала свое клубничное назад.
Внезапно подул ветер, срывая с моей головы соломенную шляпку. Я вскрикнула, едва не выронила мороженое, собралась было броситься за беглянкой, но Глеб остановил меня, ринувшись за ней сам. Однако и его опередили. Высокий смуглый брюнет с косичками-дредами и банданой, прямо родной брат Джека Воробья, с легкостью поймал мою шляпу почти на лету и двинулся к нам, точнее, ко мне, ибо взгляд его зеленых глаз был направлен только на мою персону. Одет он тоже был вызывающе: алая майка, белые шорты, на груди болтаются несколько амулетов, запястья и лодыжки обвешаны яркими браслетами.
– Ваша шляпа, прекрасная незнакомка, – с улыбкой заправского пикапера подал он мне мой головной убор.
Но я не успела поблагодарить, как Глеб сам вырвал шляпу у него из рук. Во взгляде любимого я уловила не только гнев, но и неожиданно испуг. Однако это длилось лишь мгновение, Глеб быстро вернул самообладание и окинул «Джека Воробья» холодным взглядом, процедив:
– Не стоило себя так утруждать, Игнат.
Его пальцы сомкнулись на моем запястье, и он почти насильно потащил меня прочь от брюнета. Я была обескуражена такой реакцией Глеба, но успела бросить Игнату:
– Спасибо.
А отойдя уже на достаточное расстояние от него, спросила:
– Глеб? В чем дело? Этот парень… Он ведь не сделал ничего плохого, наоборот…
Но ответ получить не успела: дорогу нам преградила четверка молодых мужчин, среди которых я узнала и вчерашних мажоров.
Вперед вышел блондин, единственный незнакомый мне из всей четверки. Он не был таким смазливым, как его товарищи, а на лице, «украшенном» шрамом вдоль щеки, застыло хищное выражение и кривая усмешка. Глеб заслонил меня ото всех и устало поинтересовался:
– Что надо?
– Да
