души. Как бы он расцеловал сейчас их. Эти милые глаза напротив! А может, это лишь водка гуляет по венам? Он улыбнулся и покраснел. Потом, наконец, набрался смелости и подсел к девушкам, оставив своего словацкого «камарада», сосредоточенно тягающегося с батареей здоровенных пивных кружек, наполненных пенной горьковатой хмельной жидкостью.
– Добрый вечер.
– Dobrý.
– Меня зовут Влад. А вас?
– Кого. Меня али её? – ответила черноокая почти чисто по-русски.
Тимофеев задумался и покраснел. А действительно… Стремясь выйти из конфуза, он ответил:
– А вас обеих!?
Те весело переглянулись, фыркнули и рассмеялись. Тимофеев ретировался. Девушки поднялись и вышли, покосившись на обескураженного лейтенанта. Стремясь ухватить уползающую удачу «за бороду», Тимофеев хлопнул на прощание словака по плечу, положил одну цветную купюру на стол и последовал за девчонками. Словак выкрикнул что-то грубое девицам вслед, навроде: «Курва.., пича…». Бог весть что! Тимофеев не понимал значения этих странных слов. Словак посмотрел не слишком по-доброму на этот раз на лейтенанта и присосался к очередной кружке пива, которыми он, по обыкновению, закусывал сливовицу.
Молодые люди шли по мощеным улицам. Тимофеев не знал, куда и зачем. Впервые он чувствовал полную неуверенность, вынужденно отдавая бразды лидерства спутницам. Ведь он был в чужой стране. Впервые. Среди чужого уклада, традиций и обычаев. От этого он конфузился и терял уверенность. Словацкие девушки, как и полагается большинству девушек, ожидали рядом надёжного сильного мужского плеча, способного не то, что лихо зажать их юные формы в тёмном подъезде, а умеющего предложить чего-нибудь интересненького их познающим этот чудесный мир, жадным до приключений, натурам. Хотя бы, вроде того, «а не махнуть ли нам на „забаву“14 в соседний городишко». Они ожидали рядом парня, который мог лихо подогнать «Шкодовку»15 и открыть им новый, доселе невиданный яркий мир, полный развлечений и зрелищ. Но что мог предложить этот зелёный советский мальчишка в зелёной форме лейтенанта да ещё в чужой для него стране, где он чувствовал себя совершенно неуверенно?
– Ako sa voláš? – наконец вымолвила одна из девушек, продолжая начатую в реставрации тему.
– Что?
– Как тебя зовут? – перевела темноокая.
– Влад, а вас?
– Зденка, Ингрида, – ответили девушки по очереди.
Ночь опустилась над городом. Редкие фонари освещали черепичные крыши. Светил тусклый месяц, пробиваясь сквозь какой-то вонючий туман, наполняющий пространство вокруг.
Владислав сморщился, понюхал, словно собака, воздух.
– Это Супра, – Зденка пожала плечами.
– Что это, Супра?
– Фабрика. Вираба папиер… бумагу.16
– А-а-а-а!
– Ну, мы пришли. Тераз дале мы пóйдем сами.
– Мы сможем ещё увидеться?
– Môže
Местные танцы до утра
Автомобиль «Skoda»
Целлюлозно-бумажный комбинат
