летят, мысль остаётся тут.
Клавдий протянул тканевый свёрток, после раскрытия которого, по ладони Вячеслава Владимировича раскатились таблетки.
– Зачем они мне? – дрожа, как будто удерживая в руках незаконным путём добытый предмет, подняв несколько ссыпавшихся на землю таблеток, испуганно воскликнул Вячеслав Владимирович.
– Принять их должен собрат
Наш царственный сосед.
– ЛевГен? – помедлив, обдумывая аллегорию Клавдия, предположил Вячеслав Владимирович.
– Король, вы хотите, чтобы я подсыпал старику всё это?
– Понятна и чиста речь наша.
– Где вы столько взяли? Украли? – боязливо, в отвращении и страхе, собирая препараты в ткань, вспоминая слова студента «в саду… убил… яд», проговорил Вячеслав Владимирович.
– Противен унизительный поступок нашей крови.
Но нам и в их отсутствие здоровей.
– Я…я не знаю. Это же убийство!
– Усильем воли над собой, преодолеешь страх.
Покончи с тяжкими мучениями в существах.
Как только душу грешного взнесёшь ты над землёй,
Вобьёшь скрепляющий кирпичик шаткой мостовой
Для новых беженцев, изгнанников и отверженных.
– Каких новых изгнанников? Вы хотите, убив старика, освободить его кровать, и чтобы к нам госпитализировали ещё одного? – мозг Вячеслава Владимировича, отдыхавший несколько недель, от этого уставший, нашёл пищу для скорых догадок.
– Всё верно. Но исполняя долг не медли,
И заверши его в ближайши дни.
– Это аморально – отказываться от клятвы – но я не убийца.
– Он стар, и умертвишь его сегодня ты
Иль завтра от гнилой косы —
Мы разницы не видим.
Святой союз пред Богом данной клятвы нерушим!
В согласии беспрекословной и неоспоримой службы
Ты обещался. И коль не можешь данное сдержать,
Последует изгнание или казнь.
– Казнь? Мы живём в XXI веке, что за средневековые традиции! Вы не король, который может распоряжаться судьбами людей, как ему вздумается! Я не буду участвовать в этом фельетоне. – Вячеслав Владимирович резко развернулся в направлении госпиталя, но не сделав ни шагу, снова повернулся. – Женщину, которую вы зовёте Гертрудой, в реальном мире все знают как Николь.
Более плавно совершив пол-оборота, Вячеслав Владимирович подошёл к балкону. От безрезультатных попыток зова Николь, учёный перешел на более устоявшееся в «Небуйной» её наименование, так же оставшееся без внимания.
– Прав был студент на ваш счёт. Вы тот, кто портит коллектив изнутри. Плесень, поражающая центр хлеба. Мель среди бурного течения. – горячестью отапливая тело, и охлаждая губа слюной, в избытке наполнившей рот, твердил Вячеслав Владимирович.
– Наши поступки не глупей твоих.
Ведь по твоей вине застряли мы как пара часовых. – не поддавшись всполохнувшим эмоциям собеседника, отозвался
