от остальных ЭВ по следующим показателям: а) объект, с которым взаимодействует пациент, будет более значимым в первом случае; б) ЭВ, являющиеся нарративами, должны быть конкретными и относиться к прошлому; в) ЭВ, являющиеся нарративами, содержат желания (компонент Ж), совпадающие с желанием центрального паттерна взаимодействия.
Результаты и их обсуждение
В выборке «Патриция» выявлено 82 ЭВ, из них 49 удовлетворяли критериям нарратива, а 33 – нет. Кроме того, было обнаружено значительное число нарративов, не попадающих под определение ЭВ, – всего 31. В выборке «Студент» выявлено 64 ЭВ[7]; из них 22 – одновременно удовлетворяют критерию нарратива, 42 не являются таковыми, 6 – «чистые» нарративы.
Результаты статистической обработки данных компьютеризованного контент-анализа, полученные для обеих выборок, представлены в таблицах 1–3.
Согласно данным таблицы 1, фрагменты текста, содержащие нарративы и не имеющие их, значимо отличаются друг от друга по показателю КРА, причем референтная активность существенно выше в обеих выборках в тех фрагментах, которые удовлетворяют требованиям нарратива. Следовательно, подтверждаются гипотезы
Таблица 1
Средние значения КРА для различных типов текста и анализ вариативности переменных
Таблица 2
Распределение различных типов ЭВ (для выборки «Патриция»)
Таблица 3
Распределение кластеров желание для ЭВ различного типа (для выборки «Патриция»)
Примечание: Содержание кластеров желание:
1. Утверждать себя и быть независимым.
2. Противостоять другим, обижать и контролировать других.
3. «Чтобы другие меня контролировали и обижали, не быть ответственным».
4. Быть дистанцированным и избегать столкновений.
5. Быть близким к другим, принимать других.
6. «Чтобы меня любили и понимали».
7. Чувствовать себя хорошим, здоровым.
8. Добиваться успеха и помогать другим.
1 и 2 о том, что нарративы отличаются от остального текста более высокой референтной активностью.
Как видно из таблицы 2, НА+ЭВ+ чаще являются конкретными и отнесены в прошлое пациента, чем НА – ЭВ+, что подтверждает гипотезу 3б. Однако оказалось, что субъективная значимость для пациента «другого» в ЭВ не проявляется как форма дискурса: не обнаружено существенного различия в распределении ЭВ со «значимыми другими» независимо от того, является ли ЭВ нарративом или нет. Иными словами, повествование не превращается автоматически в нарратив, если речь в нем идет о «значимом другом». Таким образом, вопреки нашим ожиданиям гипотеза 3а не подтверждается.
Результаты применения метода
В нашем исследовании мы намеренно не учитываем те ЭВ, где в качестве «другого» выступает психотерапевт, поскольку эти эпизоды представляют собой совершенно особый феномен (Psychoanalytic process…, 1988): они в большей степени «разыгрываются», осуществляются в непосредственном взаимодействии, а потому не являются «рассказом». Кроме того, мы исключили также и те ЭВ, где «объектом» является собственное Я пациента; в таких эпизодах отсутствует «реакция объекта» и вообще взаимодействие с «другим» как таковое. В выборке «Патриция» встретилось 3 ЭВ такого рода, ЭВ с психотерапевтом отсутствуют (т. е. всего обнаружено 85 ЭВ); в выборке «Студент» ЭВ обоих типов составляют значительную часть всего массива – 24 эпизода из 88.
