капитаном то ли в шутку, то ли в назиданье растрогало меня. И если бы не высота, я бы расчувствовался и всплакнул, умилившись такому богатому знанию жизни и опыту, мой-то был поскуднее.
Скоро мы благополучно спустились вниз, радуясь крепчавшему ветру. К ужину, когда птицы принесли нам провиант, корабль набрал довольно приличный ход и широкой грудью рассекал встречные волны. Глядя на разбегавшиеся бурунчики, я погрузился в созерцание пустоты и не заметил, как палубы заполнила новая развеселая команда.
Как это могло произойти? Не знаю, не видел. В море Бахуса бывает и не такое.
Не стоит делать скороспелых предположений, что море вина напросто повышибало к чертям мои иллюминаторы, и они не видели дальше собственного носа. Идите к черту с такими предположениями, а я-то знаю, лишь отправившись странствовать, я стал видеть гораздо лучше. Чем дальше я плыл, тем лучше осознавал возможные трудности и неприятности. Не раз приходилось видеть, как сквозь лица веселящихся друзей проступают черты сатиров, демонических козлоногих спутников Вакха. Когда сатиры пускаются в пляс, мир превращается во что угодно: и в вертеп, и в сверкающий поток свободы. Может быть похотливой сукой с горячей промежностью, а может смеяться чистым искренним детским смехом, одаривая воздушными поцелуями и радостью.
От такого лицедейства становилось не по себе. Однако я сказал себе, что глупо волноваться по пустякам и отказываться от дальнейшего плавания из-за каких-то там видений.
Фортуна долго заботилась о корабле, с капитаном которого я очень сдружился, но, как водится в её характере, неожиданно ей наскучило быть верной и доброй спутницей. Она покинула нас, крутанув напоследок колесо в другую сторону. И тут же злые стихии набросились на нас, словно свора голодных псов. Готовые растерзать бурями и неудачами они жадно вгрызались в тонкую перегородку, отделявшую наш корабль от гибели.
Пасмурным осенним днем корабль увлекло сильное течение. Впереди со дна моря черными когтями поднимались острые рифы. К несчастью, начавшийся прилив не оставил никакой надежды управлять судном. Скорость течения составляла несколько миль в час. Как мы не старались, но поднявшийся ветер и течение быстро несли нас на рифы. Прежде, чем мы успели проститься, корабль с силой ударился о подводные скалы и разлетелся в щепки.
Что случилось со всей командой, я не знаю. На ближайший берег выбросило только нас с капитаном да еще бочонок красного вина.
Берег принадлежал небольшому острову, прорезанному цепью гор, между ними тянулась плодородная долина украшенная деревьями и ручьями. Среди них мы увидели множество хижин и садов, окруженных живой изгородью цветов и пышного кустарника.
Остров оказался довольно примечательным местом. Населяли его смешавшиеся в одну дружную семью колонисты и аборигены, они подобрали нас израненных и обессилевших и выходили. Радушие и гостеприимство, столь щедрое и искреннее, первое, что
