партии, чтобы он стал убедительным, настраивающим на глубокое понимание границы.
Божена оказалась дома. Кинулась к нему, обняла, положив голову на его широкую грудь и радостно зашептала:
– Велен, милый! Приехал! Как я соскучилась!
– Я тоже. А что нам мешает быть вместе все время?
– Нет-нет. Не теперь, Велен… Мы давно не видели друг друга, – торопливо заговорила она. – Снимай свои ремни. Отдыхай с дороги.
– Нужна же нам ясность?
– Не знаю я пока ничего. Я много думала. Я не могу бросить свою мечту. Открытие – вот оно, рядом. В моих руках почти. Пойми меня, Велен. Ты должен понять. Обязан. Давай пить кофе. Я счастлива, что ты со мной, и сегодня ни о чем не могу думать, – она поцеловала его и подтолкнула к столу. Спросила: – Сегодня можешь остаться со мной?
– Да, – ответил Ярмышев, – только мне с главным инженером нужно познакомиться и переговорить. Не провожай. Я один. Ладно?
Через несколько минут он вошел в кабинет главного инженера, и каково же было удивление Ярмышева, когда встретил его не пожилой, как почему-то представлялось ему, а молодой мужчина. Чуть-чуть, может, старше его самого.
– Здравствуйте. Рад познакомиться. Кондрашов Иван Георгиевич, – заговорил он, выходя из-за стола навстречу Ярмышеву и протягивая руку. – Наслышан о вас, если вы тот самый заместитель начальника заставы.
Они стояли рядом и смотрели друг на друга оценивающими взглядами. Оба одинакового роста. Плечистые. Только Ярмышев немного сутулился, будто стеснялся своих плеч, а Кондрашов, наоборот, стоял подчеркнуто прямо, словно демонстрировал свою атлетическую фигуру.
«Спортом занимался, – определил Ярмышев. – Или гантелями грудь накачал. А одет, как с иголочки».
Действительно, одет главный инженер был так, словно демонстрировал дань моде: голубая рубашка, цветастый широченный галстук и темно-серый костюм в крупную клетку. Все это вроде бы только что из-под утюга.
– Знаю, нелегкая у вас служба, но, как говорит народ, почетна, – голос у Кондрашова был мягкий, приятный, но тон, как показалось Ярмышеву, явно покровительственный. Неприятно резанула слух и банальная фраза о тяжелой, но почетной службе. Ярмышев нахмурился и прервал главного инженера:
– Немного не так народ говорит о нас. Но не об этом сейчас речь. Должен проинформировать вас, в пределах допустимого, об обстановке на нашем участке границы и в связи с этим объяснить, как новому человеку, ваши обязанности по организации охраны поселка вашего и мест геологических работ. Граница, хочу заострить ваше внимание, совсем близко. А граница, она ведь, Иван Георгиевич, есть граница. Давайте уточним с вами систему охраны и связи с пограничной заставой.
– Предшественник передал мне все документы. Я успел уже с ними познакомиться.
– И тем не менее.
– Тогда прошу, присаживайтесь, – пригласил Ярмышева Кондрашов и сам сел за свой рабочий стол.
Расстались
