женское лицо в круглых очках. Женщина имела стрижу по моде пятидесятых годов и была одета в строгое платье с белым отложным воротничком. В левом нижнем углу карточки чернилами, Ерожин прочитал одно слово «Нора».
– Наташа, ты не знаешь, кто на карточке? – Спросил Петр Григорьевич.
Наташа тихо вошла в кабинет и ответила:
– Это его первая жена. Она попала под машину, когда ей не было и сорока.
Ерожин услышал, что голос у Наташи стал глухим, посмотрел ей в лицо и заметил на ее глазах слезы.
– Прости, что я тебя сюда привез. Понимаю, ты вспомнила своего любимого? – Сказал Ерожин.
– Нет, дело не только в Кирилле. Просто тут очень грустно. Жил человек, работал, а теперь пустота. – Ответила Наташа и попробовала улыбнуться. Ерожин подошел к ней, достал из кармана платок, вытер Наташе слезы и поцеловал ее в губы. Она не противилась. Петр обнял девушку и привлек к себе. Она прижалась к нему и дрожала. Он расстегнул на Наташе кофту и стал целовать ей шею, грудь, повалил на стол. Со стола посыпались книги и журналы. Наташа не сопротивлялась, и не отвечала на его страсть, но Петр остановиться уже не мог. Он почувствовал, что звереет и, впившись в горькие от слез губы, сорвал с девушки белье. Она вскрикнула и затихла.
– Ну и что дальше? – Спросила Наташа, когда Ерожин нежно поцеловав ее в плечо, снял со стола и усадил в кресло академика.
– Дальше? Тут есть ванная? – Виновато улыбнулся сыщик.
– Ванная тут есть. Ты хочешь, чтобы я тебя туда проводила?
Ерожин кивнул. Наташа встала, поправила на себе одежду и вышла из кабинета. Ерожин пошел за ней. Ему было немного стыдно за свой поступок, но он не раскаивался. Ему было хорошо. Она привела его в большую темную ванную комнату и зажгла свет. Огромная чугунная ванна не сияла белизной, но душ работал нормально. Наташа хотела выйти, но Петр ее удержал, обнял и раздел. Затем разделся сам и пустил душ. Он поднял девушку, поставил под струи и забрался под душ сам.
– Какая ты красивая. – Сказал он, любуясь ее телом.
– Ты как Кирилл. Тебе нужна красивая вкусная вещь, а я живой человек. – Сказала Наташа, грустно глядя в глаза Петра Григорьевича своими внимательными серыми глазами.
– Давай не будем об этом. – Ответил Ерожин и, зажав ей губы ладонью, принялся целовать ей грудь и живот. Девушка прикрыла глаза и тоже обняла его. Они не помнили сколько прошло времени. Наташа вздрогнула от продолжительного звонка в передней.
– Кто бы это мог быть? – Спросил Петр.
– Не знаю. – Испуганно ответила она.
Ерожин за секунду натянул на себя рубаху и брюки и побежал в прихожую. Заглянув в глазок, он увидел лифтершу с здоровенной кипой газет и журналов. Петр отворил дверь и сказал, что Наташа отмывает ванную и сейчас выйти не может.
– Ладно, не тревожь Наташеньку. Возьми вот это, а то возле ящика гора. Академику по сто журналов в месяц
