у человека. Может, он деньги дома забыл.
– Нет! – трубно вскричала кондукторша. – За других платить не разрешается.
– Каждый гражданин имеет право платить за другого, и никто не должен ему мешать. В конце концов, это антиконституционно, – вмешался очкастый мужчина.
– Серёжа! – закричала кондукторша. – Подтверди, что за других платить не разрешается.
Серёжа включил динамик и подышал в микрофон.
– За других платить не разрешается, – лениво сказал он.
Мнения пассажиров разделились. Меньшинство считало, что в демократической стране люди вправе давать свои деньги кому пожелают, а большинство – что нельзя поощрять паразитов, желающих проехаться за чужой счёт.
– В Англии любой человек может заплатить за кого захочет, – гнул своё интеллигент.
– В Англии без билета ездить позор, – отрезала кондукторша.
– Это в Японии, – вмешался бледный молодой человек с мушкетёрской бородкой.
– Сначала человек за билеты не платит, потом ворует, а потом… потом он может предать Родину, – сказала прозрачная, словно вырезанная из бумаги, старушка.
– Пусть или билет показывает, или штраф платит, – заявила кондукторша, – а то я милицию позову.
Водитель Серёжа заскучал и принялся насвистывать что-то, так и не выключив динамик, но через пару минут одна беременная пассажирка предупредила, что скоро может родить от этого чудовищного свиста. Серёжа перепугался и, чтобы разрядить обстановку, врубил радио. Шла какая-то политическая передача.
– Телятница совхоза «Рассвет» А. С. Рудакова прислала в редакцию письмо на имя президента США. «До каких пор, господин президент, – спрашивает товарищ Рудакова, – вы будете вынашивать планы по установлению американского господства в Ливии?»
Серёжа снова покрутил настройками, меняя волну, и вдруг послышались последние аккорды той самой мелодии, вечной спутницы Понятых. Вовка вздрогнул. У него защемило сердце, и ему показалось, что сквозь крышу автобуса проступило усыпанное звёздами небо. Но удивительные звуки уже смолкли.
– В нашей программе прозвучала… – сказала диктор.
Вовка напрягся, вслушиваясь.
– Нашёл! Я нашёл билет! – победоносно закричал мужичонка.
– Поехали, – громко объявил Серёжа.
– …Номер пять, – говорила диктор.
– …За подкладкой он был, а в подкладке дыра!
– …Композитора Вилла-Лобос, – сказала диктор.
– Сколько раз просил жену зашить, – объяснял мужичок.
– Какая только замуж пошла за такого, – пробурчала кондукторша.
«Композитор Вилла-Лобос», – повторял про себя Понятых, выбираясь из автобуса. Он уже опаздывал на встречу с Коньковым.
Старший лейтенант Коньков
Старший лейтенант Дмитрий Коньков ожидал Понятых в явочной квартире, одной из многих, находившихся тогда в распоряжении
