не прекращал упражняться, пока не истекла моя индийская виза, после чего мне пришлось выехать из страны. Три следующих года я продолжил устраивать себе одиночные затворы в Индии и Соединенных Штатах, пока не почувствовал, что готов приступить к долгому объединению всего, чему я научился за годы освоения и практики буддизма, со своим прежним научным и религиозным опытом.
Я был уверен, что такое объединение возможно: хотя для многих людей по всему миру наука – преобладающая парадигма, буддизм – в равной мере традиция, опирающаяся на эмпирическое знание, а не просто на религиозную веру. Вместе с тем наука долгое время оставляла за скобками роль ума в природе, в то время как буддизм делал упор на том, как, опираясь на экспериментальный опыт, изучать и преобразовать разум. Я полагал, что сильная сторона науки – исследование объективных, материальных, исчислимых явлений, а физика – отрасль науки, лучше всех прочих являющая собой этот метод познания. Вот поэтому, через четырнадцать лет, проведенных вдали от Западной университетской среды, я возобновил обучение в Амхерстском колледже – взялся за физику, историю и философию науки, чтобы связать их с буддийской теорией и практикой.
В научные руководители мне удалось заполучить амхерстского физика Артура Зайонца. Роберт Турман преподавал санскрит, а другие талантливые ученые направляли мое изучение истории и метафизических основ современной физики. После первого семестра я получил статус независимого исследователя, что дало в буквальном смысле полную свободу в выборе предметов для изучения как в стенах колледжа, так и за его пределами. Посещая курсы по физике и математике, я сосредоточил свои исследования на так называемой нулевой энергии пустого пространства. В качестве предмета философских изысканий я выбрал работы великих отцов-основателей физики ХХ века – Альберта Эйнштейна, Нильса Бора, Вернера Гейзенберга, Эрвина Шредингера и Луи де Бройля.
По мере того как я продвигался в изучении этой революции в научном постижении природы, становилось все яснее, что физика – самая зрелая из естественных наук – подрывает общепринятое допущение, что наука описывает абсолютно объективную действительность, существующую независимо от человеческого опыта и понятийных представлений. Как утверждал Гейзенберг, «то, что мы наблюдаем, – это не сама природа, а природа, которая выступает в том виде, в каком она выявляется благодаря нашему способу постановки вопросов»[5]. Всё это вдохновило меня на сравнение философских оснований современной физики и буддийской философии Срединного пути (мадхьямаки), которая утверждает, что все объективные и субъективные явления возникают как взаимозависимые и связанные события – не существует абсолютных субъектов или объектов. По итогам этих изысканий я представил дипломную работу, которая потом частично была опубликована в виде книги «Выбор реальности: буддийский взгляд на физику и ум»[6].
Как
Цит. по: В. Гейзенберг, «Физика и философия», М., Наука, 1989, пер. с нем. И. А. Акчурина и Э. П. Андреева. –
B. Alan Wallace,
