на работе с новыми проектами…
– Вы подтверждаете свой выбор?
– Д…, – только и смог выговорить юноша, у которого перехватило дыхание от открывшихся перед ним перспектив. – Я п…
Он вдруг разучился говорить. Язык его совершенно не слушал, словно онемел, слова и мысли стали путаться, рассыпаясь. Перед глазами все начало плыть.
– Ч… я… не…п…, – бормотал про себя Тим.
– Вы подтверждаете выбранную профессию? – вновь повторил голос.
– Я… п…, – только и сумел выдавить из себя юноша.
– Вы подтверждаете выбранную вами профессию? – вновь прозвучало откуда-то.
– Нет, – произнес Тим чужими губами. – Я не хочу работать в лаборатории. Мне нужна дополнительная специализация.
– Уточните…
– Ученый-археолог.
– Она в настоящее время не нуждается в специалистах, – вежливо, но настойчиво отчеканил голос.
– Нуждается, – продолжал настаивать на своем чужой в теле Тима. – Я имею право выбрать любую специализацию, даже ту, которая в данный момент времени не востребована.
– Но при этом вы будете помещены в нейродных сон до тех пор, пока не появится нужда в специалисте. Вы принимаете данную меру?
– Принимаю, – ответил чужой.
– Вы подтверждаете выбранную вами специализацию как ученый – археолог с предварительным пребыванием в нейродном сне с сохранением всех прав?
– Подтверждаю.
– Пройдите к креслу и введите по средству нейротрона все необходимые тоники для завершения процесса социализации. После того, как процесс формирования тела будет закончен, вы будите погружены в сон.
– Конечно, – вновь согласился с голосом чужой. – Я все понимаю…
Тело неспешно двигалось в сторону кресла. Тим попытался хоть как-то воспротивиться происходящему, однако мышцы отказывались ему повиноваться.
– Что это за дела такие? Что опять со мной происходит? Почему? – неслось в голове. – Почему мне не дают выбрать то, что мне хочется? Для чего я здесь? Что происходит? Кто ты такой? Зачем это все делаешь?
Как и следовало ожидать, неизвестный полностью проигнорировал внутренний монолог юноши, усаживая принадлежащее его воле тело в кресло. Затем он последовательно откупорил три доставшихся Тиму тоника и неспешно влил их в нейротрон. По телу прошли несколько волн: сначала холодная, проникшая во все закоулки тела, а затем согревающая. И после этого начался настоящий ад. Вот теперь Тим по-настоящему понял, что такое боль.
Все тело начало гореть. Сердце стучало в висках в неистовом ритме и гоняло кровь по венам с постоянным ускорением. Мышечные волокна начали трещать и рваться, изменяя контуры и размеры. Вместе с ними лопались и изменялись миллиарды капилляров и сосудов. Дико чесалась кожа, из-под которой проглядывали свежие молодые волосы, которым еще предстояло вырасти до своих заданных
