бардовые шторы, сквозь которые не проникал дневной, да и более яркий солнечный свет. И казалось, что комната находится в вечном полумраке. С пыльными антресолями, на которых водятся пауки. Посреди комнаты стоял большой диван и стол красного дерева. На столе стояла лампа, а рядом на стуле сидела девочка и читала. Такая маленькая, и листала книгу почти, что с нее ростом. Рядом спала мать на диване, она интересно завернулась калачиком в шаль, на ней надеты были шерстяные носки и, освободившиеся из-под платка светлые волосы, спадали до ковра на полу…
И все бы ничего, но одна увиденная деталь не давала Марине покоя. Она заметила на руках девочки волдыри, некоторые, видно было, что нарывали. Девочка стояла с поднятыми вверх ладошками и не могла сомкнуть пальцев. Что только не приходило Марине в голову, что это может быть. Хотя одна версия, что такая, как эта крикливая мамаша могла бы и наказывать ее так, приближая руки к огню. Жуть.
– Бэлла, Бэлла, куда ты смотришь? Мы выходим, пошли! Не смотри по сторонам, я тебе говорю! – прозвучавшие слова вырвали Марину из забытья. А мать, взяв выше локтя ее за руку, вывела из электрички. Видно было, как девочка нервничает. Почему интересно?
Марина выскочила из дверей в последний момент, еще чуть-чуть и они захлопнулись бы и не дали ей пройти. Она быстро пошла за девочкой и ее матерью. Они дошли до переулка и свернули налево в большой кирпичный двухэтажный дом. Марина подбежала к дому и заглянула в окно.
Мать спешно раздела девочку в коридоре, отхлестав по щекам. Взяла за руку и довела, до какой-то двери, открыла ее в темноту и посадила девочку туда. Бэлла кричала, звала на помощь. Но некому было. Спустя почти час мать вернулась и открыла дверь, девочка казалось, что спала, ее волосы были растрепаны, телом она лежала на голом полу. Мать подняла ее и почти волоком поволокла куда-то. Марина перемещалась от окна к окну, только чтобы увидеть и понять. В этой комнате! Вот!
Мать подвела девочку к камину и сунула руки Бэллы близко к огню.
– Боже мой! Я была права! – воскликнула Марина, не удержавшись.
Девочка закричала от боли. Подбежали собаки и начали вылизывать руки Бэллы, чем делали, конечно же, еще больнее. Но она уже не могла сопротивляться. Затем мать усадила ее на стул, надела на нее манишку и начала кормить. Голова девочки то и дело опускалась вниз, отворачивалась от матери. Но женщина продолжала настойчиво пихать ложку за ложкой в рот дочери. Жидкая масса, похожая на кашу вылезала обратно. Видно было, что мать ругалась и запихивала ее вновь в рот девочки.
«Живая кукла» – подумала Марина, стоявшая как приросшая к окну. Позади нее уже опустился вечер, стемнело, а она никак не могла поверить в то, зачем наблюдала.
Покормив Бэллу, мать утащила ее куда-то. Сама девочка отказывалась идти. Их не было минут 10. Вернулись. У девочки явно были мокрые волосы. Мать начала одевать ее, не давая даже намека на сопротивление дочери. Одев по – кукольному в бантики и рюши. Мать положила дочь на кровать, подвернув одеяло. Выключила свет на стене в комнате и ушла.
Марина
