какая-то паника: он резко запускал все линии разом и истерично начинал производить продукцию, независимо от того, твой босс орет или другого завода. Поэтому если где-то вдруг заплакал ребенок, я театрально хваталась за грудь, зажмуривалась и пережидала, пока отхлынет.
А еще, помню, в первый раз я приготовила себе на выписку добеременные штаны: видимо, по умолчанию считала, что вместе с ребенком волшебным образом рожу и все те бесчисленные оладушки, торты и свежевыпеченный хлебушек, которые так кропотливо, пласт за пластом, откладывались на мне девять месяцев кряду, и я резко вновь заимею нанозад, способный влезть в эти микроскопические штаны. Но вот тут никакого волшебства не случилось – и вместе со мной, мужем и ребенком выписывался псевдобеременный живот, месяц на пятый легко тянул. А я смогла влезть только в свой пляжный сарафан – свободный настолько, что в нем всегда переодеваться удобно было. Но с опытом приходит мудрость. Второй раз на выписку я велела везти свои беременные штаны с резинкой чуть ли не до подбородка и самую свободную майку. Заправила живот, рассредоточила его там равномерно под резинкой, сверху майкой задарапировала – и ок.
В общем, да, не врали сектанты в своих гэвэшных мотивационных брошюрках – время-то и правда было волшебное. Так что ловите кайф и наслаждайтесь плюсами (а их минимум два, больших). Как снова пропорциональный человек-пинг-понг вам говорю.
Повторение пройденного
Про семки, фею и дедов юбилей
Спустя два года мы опять весьма продуктивно съездили в Турцию. Ну, у кого-то шуб-тур, а у нас вот. Ехали целенаправленно – там на оллинклюзиве, теплом море и лукуме уж больно хорошо дети получаются.
Вернулись домой и далее по отлаженной схеме: тест, смятая в счастливых объятиях собака, варварски разбуженный муж и сунутая ему в руки неописуемая радость с двумя полосками. Точнее нет, как раз описуемая.
В этот заход меня немного помотал токсикоз, и вареная рыба в исполнении коллеги была теперь ни при чем – на работу между декретами я так и не вышла. Парни мои выживали на пельмешках, фирменном мужнином омлете и том, чем подкармливала моя сердобольная сестра, – я в сторону кухни просто смотреть не могла. Дрейфовала, зеленая, по тем местам квартиры, где меньше пахло, зажав в кулаке корочку от апельсина (нюхала всё время, чтоб меньше тошнило), и безапелляционно засыпала везде, где садилась.
Гулять тоже было тяжко – везде, всё и все смердят, спасали только семечки, коих в токсикоз я съела центнера два. Я как гоп-мамаша на площадке была, честное слово, вечно с семками на кортах возле песочницы. Не помню, в общем, чтоб в первую беременность я так протяжно и мучительно страдала.
В тайну моего положения была посвящена только сестра (ну и муж-сын-пес). Родителям во избежание сердечных приступов решили пока не говорить. Сообщили на дедов юбилей, подарив ему снимок с УЗИ. Ровно три года назад мы дарили ему то же самое, только тогда
