станет фрейлиной и получит место при дворе. Другого такого шанса у этих девушек нет и никогда не будет. Во-первых, их общественное положение слишком низко само по себе, а во-вторых, ни у одной из них нет альтер-способностей.
Я инстинктивно стукнула указательным пальцем по столешнице. Это была важная деталь.
– А почему? – спросила я, стараясь придать своему лицу выражение праздного любопытства. – Так-таки ни у одной нет альтера?
– Нет, – подтвердил Эмерико. – Это одно из условий конкурса.
– Вот как? – выдохнул Дилан.
Менестрель кивнул.
Мы переглянулись с Винсентом, потом с Джен. Теперь было понятно, откуда у автора анонимного письма такая уверенность в этом вопросе.
– У этого есть какая-то особая причина? – нахмурился Винсент.
– Не знаю. – Менестрель задумчиво уставился на пустую тарелку. – Хотя, вернее всего, объяснение очень простое. Некоторые альтеры позволяют своим обладателям играть с собственной внешностью. Наверное, условие выдвинули, чтобы исключить возможность такого мошенничества.
На сей раз настала очередь Дилана незаметно послать мне насмешливый взгляд. Ну да, мой собственный альтер, альтер Вещательницы, позволяет мне менять свою внешность, вот только более привлекательной я от этого не становлюсь. Пожалуй, наоборот. Приняв тот облик, который позволяет мой дар, я смогу гарантировать себе окончательный и бесповоротный проигрыш в любом конкурсе красоты, даже если его участницы будут самыми безнадежными дурнушками. Все это, конечно, при условии, что в роли судей на конкурсе будут выступать люди, а не тъёрны.
Да, некоторые из нас умеют менять свою внешность при помощи способностей, выходящих за рамки обычных человеческих возможностей, которые мы называем альтер-способностями, или альтерами. Однако является ли обладание подобным даром причиной для исключения из конкурса? Ведь далеко не все альтеры имеют хоть какое-то отношение к внешним данным. А поскольку каждый человек может иметь не более одной альтер-способности, проверить, в чем именно она заключается, довольно легко. Но, видимо, организаторы конкурса попросту не захотели тратить время на подобные проверки. А может быть, сама идея конкурса заключалась в том, чтобы дать единственный и неповторимый шанс девушке, которая таких способностей лишена. И если причина в этом, то организаторы конкурса безусловно заслуживают уважения.
– А сколько девушек участвует в конкурсе? – перешел к другому вопросу Дилан.
– Двенадцать. – Эмерико дал этот ответ, не задумываясь, но затем замялся. – Вообще-то их было двенадцать, – уточнил он, инстинктивно понижая голос. – Но теперь осталось только одиннадцать.
– Что, одна не выдержала нагрузок и сбежала? – невинно уточнила я.
– Нет, – покачал головой менестрель. – Одна умерла.
– Умерла?!
В глазах Винсента читалось
